Маяк ветров

«Пусть счастливым будет весенний праздник!

Маяк ветров не должен пустовать.

Главная башня разрешает Титэе, дочери Халя Вени, найти и обучить нового хранителя».

Записала эти слова – и на сердце стало легко и радостно, словно вернулось давнее, беспечальное время.

– Мы справимся, – прошептала Титэа. – Море защитит беглецов, и ветра им помогут.

Путь вниз – всегда быстрее, и по ступеням родного маяка она сбежала бы вихрем. Но в длинном платье неудобно бегать, а свежие чернила и правда могли запачкать белую ткань, – поэтому Титэа спускалась осторожно. Одной рукой придерживала подол, а в другой сжимала письмо. Когда проходила мимо узких окон, ветер шуршал бумагой, пытался вырвать и унести с собой, – но терпел поражение и сокрушенно вздыхал за спиной.

Когда Титэа вошла в круглую комнату, чернила на листе уже высохли.

Услышав, какой пришел ответ, хранитель обрадовался. Отыскал большой конверт с кружевным тиснением, спрятал в него письмо и запечатал тремя разноцветными печатями. Титэа выслушала напутствия и поздравления, поблагодарила и оставила на столе несколько жемчужин, – хоть хранитель и пытался отказаться, повторял: «Нет, нет, дочь моря, с тебя платы не возьму! Маяки – наше общее дело, как можно!»

– Это не плата, – сказала Титэа, улыбаясь. – Это благословение.

Попрощалась и вышла.

Продолжила неторопливый спуск – ступенька за ступенькой. Уже представляла, как в последний день ярмарки уедет пораньше. Заберет с собой Чету и его подругу – и, наверное, этот золотоглазый, Риэ, тоже решит отправиться с ними. Да, сперва смотрел на Титэю как на врага, не захочет отпустить беглецов одних. Ну что ж, ладно! Значит, вчетвером рано утром они покинут город, а к вечеру уже будут на берегу. Титэа приведет их к башне, отомкнет дверь, и…

Мечты разлетелись, как осенние листья.

Вкус ветра стал тяжелым, затхлым, – словно открылся вход в подпол, куда никто не заглядывал многие годы. Солнечный свет отдалился, съежился в просветах окон, а тени стали чернее и резче. Затем донеслись шаги – поднимались с подножия лестницы.

Титэа замерла на миг, но тут же опомнилась, пошла навстречу прелому сумраку.

Уже успела вообразить, кого встретит: темную перекошенную фигуру в длинном плаще с капюшоном. Но из-за поворота лестницы появился невзрачный человек в простой дорожной одежде. Вот только одет он был не по-весеннему – ни одной яркой ленты, ни одной цветной бусины, – и сам казался блеклым, как выгоревшая ткань. Лишь глаза были живыми, цепкими. Он поймал взгляд Титэи и не отпускал, пока не поравнялся с ней.

– Жрица моря, – сказал он, не то приветствую, не то насмехаясь. Он был на полголовы ниже Титэи, но смотрел будто бы свысока.

– Служитель Брата Ночи, – ответила она, не замедляя шага.

Еще три ступени – и она едва не столкнулась с другим незнакомцем. Тот тяжело дышал и пытался ослабить узел узорчатого шарфа на шее.

– Счастливой весны, – пробормотал встречный и улыбнулся. И слова и улыбка показались Титэе вымученным притворством.

Она вздохнула с облегчением, когда лестница кончилась.

От входной двери донесся шум – помощник хранителя переставлял тяжелые ящики, искал в них что-то. Заметив Титэю, встрепенулся и взъерошил свои и без того лохматые волосы. А потом быстрым кивком указал наверх, словно спрашивая: «Видели, кто пришел?»

– Странные гости у вас, – сказала Титэа. Пыталась говорить легко, не выдать тревогу, но знала – не вышло.

– Да уж, тем более весной, – пробормотал помощник и вновь опасливо покосился на лестницу. – Я думал, во время праздника эти служители по своим норам сидят и не высовываются.

Титэа легко коснулась его руки, прошептала морское благословение. Затхлый сумрак отступил, громче стало чириканье птиц над крыльцом, а в воздухе почудился запах прибоя – неумолчного и далекого.

– Для чего же этот приехал? – тихо спросила Титэа. – Или тебе не сказал?

– Сказал! – Ученик хранителя с досадой махнул рукой. – И зачем я только ходил расклеивал на площади эти бумаги… Ту самую сбежавшую девчонку ищет. Вчера трое – или четверо? – приходили, рассказывали, что видели ее в городе. Мы отослали письма, и вот прилетели эти. Кто же знал, что ее ищет служитель Брата Ночи! – Ученик почти выкрикнул эти слова и тут же испуганно смолк. А потом договорил уже шепотом: – Надеюсь, не найдет, город большой. И праздник...

– Надеюсь, не найдет, – эхом повторила Титэа.

Она знала, что нужно спешить.

Солнце уже отяжелело, ползло вниз, и тени удлинились. Город устал от ярмарочной толчеи и, несмотря на светлый час, торговцы уже убирали товар, запирали лавки. То здесь, то там разгорались островки праздничного веселья: музыканты останавливались посреди улицы, начинали играть на свирелях и бить в бубны, а прохожие хватались за руки, кружились в хороводах.