Плененная льдом

Когда мне передали лист обратно, я с удивлением увидела на нем непонятные символы, ничем не напоминающие привычные мне буквы.

Дилан опустил голову, прикрыв лицо руками. Большой и сильный мужчина смотрел на меня с жалостью, а так же был напуган тем, что творил.

Я ничего не понимала, просто слушала то, что он пытался мне объяснить.

— Я думаю, тебе нужен сон. Мне нужно понять, как объяснить тебе то, что произошло с твоими родными и близкими в том замке. И что ждет тебя впереди.

Я ничего не смогла ответить, просто закуталась в одеяло, смотрела на всех огромными от ужаса глазами и беззвучно плакала.

Да что, черт возьми, произошло?

Родные и близкие в том замке? Да нет там ни родных, ни близких, но эти двое об этом не знают. Если все, кто был в том замке, действительно умерли, тогда почему я выжила? Почему лед меня не тронул?

Из-за сильного волнения начало тошнить, голова стала тяжелой, дыхание сбилось, но я старалась держаться.

Дилан и Риа искренне переживали из-за того, что я потеряла всю семью из-за ледяной чумы.

Что за ледяная чума? Это болезнь? Инфекция? Вирус? Грибок? Да вариантов множество! Боже, я совершенно запуталась!

Вначале мне казалось, что Риа попытается меня убить, но вместо этого женщина варила отвары, рычала на своего мужа, вечно бухтела под руку и была сильно взволнована.

— Нашел нахлебника… — шептала она, готовя похлебку, — еще один рот кормить… сами зимой еле концы с концами сводим, все посевы гарпии разорили, а теперь еще и ведьма…

Я не ведьма…

— Все травы на нее перевела, сколько уже можно? Почему на ней не заживает ничего? Уже давно все должно было затянуться! — Риа стояла у огромного котла и добавляла в него куски чищеного картофеля. Пахло очень вкусно, — только ведьмы нам не хватало! А если она одержимой станет, что тогда? Почему она во льдах выжила? Вот всегда так… подбирает скотину, а мне корми! Ненавижу ведьм…

Я не ведьма…

— Раны перевяжи, повязки прокипяти… — рычала Риа, добавляя соль в котел, — накорми! Почему я должна все это ради какой-то ведьмы делать? У них свой Ковен есть, пусть те ее сами лечат!

Я НЕ ВЕДЬМА!

Я не могла ответить, горло не позволяло, но чувствовать-то я могла… от дикой обиды и непонимания я настолько сильно отчаялась, что не знала, куда деть нарастающую внутри меня злость…

Она выплеснулась мгновенно, я и сама не поняла, как именно…

А вместе с ней в сторону полетели стулья, деревянный стол и старые, потрепанные временем книги…

Голова мигом закружилась, перед глазами стояло озлобленное лицо Риа, а после я вновь потеряла сознание.

— Успокойся, — шепот Дилана постепенно приводил меня в сознание, — Сэра, успокойся… Открой глаза.

Не хочу… не хочу я открывать глаза! Я домой хочу!

— Сэра, прошу тебя… Это важно. Открой глаза.

— Да открывай уже, девка! — Риа рычала, и, судя по звукам, только что отбросила от себя что-то металлическое, — нет, ты это видел? Она в меня еще поварешкой швыряется! Я ее кормлю, а она вон как!

Что я делаю? Поварешкой швыряюсь? Но я же лежу в кровати или… сижу… Как странно, почему я ничего под собой не чувствую?

Медленно открыв глаза, я осознала, что окончательно и бесповоротно влипла по самые уши.

Я висела в воздухе вместе с кроватью. Одеяло замысловато кутало мои ноги, явно подчиняясь каким-то своим особым законам физики.

Я. Висела. В воздухе.

— Сэра… — мужчина смотрел на меня умоляюще, женщина же испытывала страх и раздражение. Она смотрела в сторону окон, которые были закрыты ставнями, и вроде бы молилась… — ты должна успокоиться.

— Выпей быстрее! — Риа не выдержала. Она взяла с поверхности стола стакан и, преодолевая страх, подошла ко мне, — выпей, иначе весь дом нам разнесешь! На вкус гадость, сразу говорю!

И я выпила. Схватив стакан дрожащими руками, я осушила его до дна и мгновенно успокоилась. Точнее не так — тело перестало испытывать напряжение, словно всю энергию выкачали или…

Или заблокировали.

Кровать тут же грохнулась на пол вместе со мной, ножки скрипнули, но выстояли.

— Она нас всех в могилу сведет, — рыкнула Риа, глядя на мужа, — я предупредила тебя.

— То, что она сильная ведьма, еще не значит, что она обязательно станет одержимой, Риа, — уверенно заявил Дилан, — если бы она была заражена, я бы даже донести ее тело до нашей деревни не смог. Успокойся, она не опасна.

Я слушала весь этот бред и думала лишь о том, что сошла с ума. Может кто-то надо мной просто издевается? Может прямо сейчас из-за старой покосившейся двери выйдет долгожданный мужчина с микрофоном и закричит “скрытая камера, детка!”?

К сожалению, никто посторонний так и не появился, а это значит, что я все же в своем уме, хоть и без здравого смысла.

Они еще о чем-то говорили между собой, но я с трудом различала голоса, потому что семейная пара ушла в другую комнату.

Надо понять, что со мной происходит.

Я медленно спустила ноги с кровати. Шина на руке мешала двигаться, но наложена была хорошо, я бы даже сказала отлично. Моей одежды на мне не было. Джинсы и куртка куда-то делись, вместо них появилось длинное мешковатое белое платье, похожее на ночную рубашку.

Ступни были измазаны в какой-то зеленоватой жиже и перебинтованы. Все это пахло ужасно и вызывало жжение.

Стоило слегка наступить на правую ногу, я почувствовала адскую боль в ступне. Сжав с силой зубы, я лишь рыкнула, но так, что меня услышали.

— С ума сошла? — Риа шипела на меня, злобно снимая повязки с моих ног, — ты еще не восстановилась! Ты же не оборотень, у тебя нет такой регенерации! Тебе еще несколько дней лежать надо!

Пока женщина обмакивала чистую ветошь в мазь зеленого цвета с откровенно травяным составом, я пыталась осознать услышанное, а так же понять, что мои ноги — это мои ноги.

Какие оборотни? О чем она вообще? Стойте, а почему у нее такие клыки острые? Я только сейчас заметила… И зрачки слегка зауженные…

Да нет, не может этого быть. То ведьмой назовет, то про каких-то оборотней говорить начинает — может, я попала в дом к сумасшедшим?

Я боялась Риа и Дилана, не понимала, почему они принесли меня в дом и что собираются делать дальше.

Женщина обрабатывала мои ноги, смазывала трещины и сдирала какой-то черный слой с пятки… Словно масляная пленка, она плотно сидела на коже, уходила болезненно, но я терпела.

— Надо же, даже не пискнула, — удивленно заметила Риа, заканчивая перевязку, — наши мужики бы уже рыдали в три ручья. И кто же ты такая, Сэра? Кем была у себя дома?

— Оставь ее в покое, — Дилан вмешался вовремя, — придет в себя и все нам расскажет. Или напишет.

В отличие от мужчины, женщина меня боялась. Она словно ждала чего-то, постоянно мешала травы и подсыпала их мне в стакан даже не боясь того, что я это вижу. Вначале я отказывалась пить, но потом Риа насильно заставила — она влила мне в горло теплый отвар, рычала при этом, что я создаю одни проблемы, но после мне стало легче.

Мне действительно стало легче. Появились силы, внутреннее состояние стало более стабильным, да и ноги уже почти зажили.

Несколько дней я не вставала с кровати — не получалось, хоть и хотела. Стоило наступить на ногу, как во всем теле возникала дикая боль, справиться с которой было сложно.

Риа не отходила от меня, смотрела настороженно, шептала, что если заметит хотя бы намек на одержимость, сразу разорвет мне глотку. Надо сказать, что эти ее слова не вызывали никакого желания разговаривать с ней, находиться в одной комнате и чувствовать себя комфортно.

И что за одержимость? Эти двое ведут себя так, словно я понимаю, о чем они говорят. Наблюдают за моей реакцией, но не видят ничего, что могло бы заставить их вышвырнуть меня из дома.

Судя по их словам, Дилан был каким-то главой… Главой деревни или селения, я плохо понимала их речь, словно они говорили на другом языке, похожим на русский. Имя Сэра прижилось, и менять его я не хотела. Сэра так Сэра, не думаю, что среди людей с именем Дилан и Риа простое имя Маша не выделялось бы из толпы.