Страница 41 из 113
— И тебе не интересно, любил ли я Ньёко, тебе интересно, люблю ли я тебя, и чего стоит эта моя любовь.
— Точнее не скажешь, — подтверждаю я, — Ты ведь влюбился в Хикару, а я, как ни прискорбно, всё-таки не Хикару.
— Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет, — пожимает плечами Кей. Опять Шекспир…
— Я не роза.
— Роза, не роза, но пахнешь восхитительно! — смеётся он, — И я люблю тебя, не важно, мальчик ты или девочка, плачешь ты или смеёшься, нежна ты или жестока, целуешь ты меня или бьёшь.
Я качаю головой, чтобы выбросить из неё его слова, и говорю:
— Слушай, в мире столько замечательных девушек с красивой кожей, с нормальным характером, и которые не носят одежду своих мёртвых братьев. Зачем тебе я?
— А ещё ты западаешь на волосы, — донельзя довольный собой, добавляет он.
— Что?! — тут же вспыхиваю я.
Как давно он заметил?
Кей наклоняется ко мне через стол и опускает голову:
— Ну, давай, не стесняйся, ты же этого хочешь.
И моя рука сама собой тянется к его голове. Чёрт! Кого я обману, если не сделаю этого? Я запускаю пальцы в его волосы и сжимаю ладонь в кулак, немного стягивая пряди.
— Не надо издеваться надо мной, — произношу я жестко.
— Я не издеваюсь.
— Быть того не может! — я отпускаю его волосы и отталкиваю голову.
— Ты думаешь, что не можешь по-настоящему нравиться? — спрашивает он хмуро.
— Ну, если только какому-нибудь извращенцу.
— Что ж, возможно, у меня и правда извращённый ум, — говорит он холодно, — Мне кажется странным, что девушку, которая изменяет тебе с тем, кто перспективнее и богаче, считают нормальной, а ту, которая изображает своего погибшего брата, нет. Да, я тот ещё извращенец!
— Ладно, — говорю я, исчерпав все доводы, — Тогда скажи, чего ты всё-таки от меня хочешь, богатенький избалованный мальчик? Экзотического секса с невестой Франкенштейна?
Кей смеётся.
— Кстати об этом, — говорит он, в то время как его палец скользит по тыльной стороне моей ладони, — ты действительно не терпишь, когда на тебя смотрят и когда тебя трогают? Или это было враньё, чтобы сберечь твой секрет?
— Я много могу вытерпеть, — отвечаю я тихо, — но всё же предпочитаю, чтобы меня не трогали и не рассматривали.
— Ты разделась передо мной вчера.
— Я думала, что это тебя отпугнёт, — невесело усмехаюсь я, на глаза наворачиваются слёзы, — И потом, ты видел меня в зеркале, а это не так, как лицом к лицу. Ну, и что скажешь? Тебе понравилось?
Я спрашиваю с издёвкой, он всерьёз смущается и говорит:
— Я видел твою боль, а не тело. И, если честно, почти ничего не помню.
Он смотрит на меня так же, как тогда, это невыносимо.
— С тобой действительно что-то не так, — говорю я надменно, чтобы скрыть свои чувства.
— Ты для меня не тело, Фуюми, — объясняет он, — Ты для меня — ты.
Я не знаю, что сказать на это, поэтому просто смотрю в свою пустую тарелку, будто ничего не слышала.
— Заказать тебе ещё что-нибудь? — спрашивает Кей, — Глядишь, и грудь больше станет, и характер мягче, и жизнь счастливее.
— И задница толще, — добавляю я, не сдержавшись.
— Тоже можно, — соглашается Кей, подумав.
Я почти улыбаюсь. Слава Богу, тон нашего разговора снова стал шутливым.
— Жаль, что на самом деле жизнь нельзя исправить ещё одним десертом. Или ещё одним свиданием.
— Но ты согласилась на десять. Почему? На что-то надеешься, или так не хочешь бросать школу?
— Нет, просто я хочу сыграть Меркуцио, — отвечаю я и чувствую, что время моё на исходе, — С меня хватит, Кей. Я от себя устала, свидание окончено, мне пора домой.
— Я подвезу тебя.
Кей тут же достаёт телефон и набирает своего водителя.
— Нет, не нужно, я лучше сама.