Страница 203 из 205
Бренн и его доля трофеев. Поль Жамен, 1893
Юный простолюдин по имени Понтий Коминий, сообщает далее легенда, решил ублажить злопамятное тщеславие полководца-самоизгнанника. Из пробковой коры он соорудил нечто вроде спасательного жилета, переплыл Тибр и заметил, что ночью у ворот Карменты галлов почти нет - там Капитолийский холм был крут и неприступен. Понтий Коминий по отвесной круче вскарабкался в Капитолий и просил сенат назначить Марка Фурия Камилла диктатором. Затем юноша, вернувшись, доставил устное согласие отцов-сенаторов.
Разыгравшаяся фантазия древних писателей побуждает их, не моргнув глазом, сообщить нам, что Марк Фурий Камилл прибыл в Вейи, ставшие резервной базой республики и нашёл там двадцать тысяч вооруженных воинов, возникших словно птица Феникс, из пепла катастрофы на реке Аллии.
Вчитываясь в античную беллетристику, мы в очередной раз невольно поражаемся наблюдательности и сметливости галлов. Они заметили следы проникновения Понтия Коминия в осаждённый Капитолий и резонно решили, что уж если житель равнинного Лация проделал такой путь, то им, преодолевшим Альпы, подобное не должно быть в тягость. Сказание гласит, что галльские коммандос ночью легко повторили путь Понтия Коминия и почти взошли на стену крепости, но их выдали голодные священные гуси из храма Юноны. Они загоготали и разбудили голодных не менее их воинов. Первым увидел грозящую опасность бывший консул Марк Манлий. Он сбросил вниз первых галлов, а затем подоспели его товарищи и помогли отбить атаку. К трогательному патриотическому вымыслу следует отнести и полученную Марком Манлием награду – каждый защитник Капитолия отдал ему свое скудное дневное пропитание.
Проиграв в реальности войну с галлами в 4 в. дон.э., римские писатели взяли реванш почти полтысячи лет спустя на страницах своих сочинений. Они мстительно живописуют, как разлагавшиеся в оборорелых развалинах трупы породили чуму среди галлов, как от пепла ветер сделался сухим и горьким, как мучала осаждавших нестерпимая для них южная жара.
В конце концов, сообщает сказание, галлы согласились на переговоры с впавшими в отчаяние осаждёнными. За выкуп в тысячу фунтов золота варвары соглашались снять осаду и отступить. При взвешивании золота галлы начали мошенничать, а когда римляне возмутились вождь галлов, якобы, швырнул свой тяжёлый меч на весы и прознёс ставшее крылатым: - «Горе побежденным! (лат. Vae victis!)»
И тут античные писатели торжествующе приписывают вышупомянутый победоносный happy end их патриотической саги. Как и следовало ожидать по законам жанра, в самый последний момент в воротах Рима появился отряд Марка Фурия Камилла. Герой встал в позу и произнёс приличествующую случаю фразу о том, что у римлян искони заведено спасать отечество не золотом, а железом. Разгорелся бой, в котором галлы. Силой фантазии римских писателей галлы в их произведениях были побеждены. Финальный гимн. Занавес.
Думается, совершенно излишне детально разбирать литературные упражнения древних писателей на тему галльского нашествия и доказывать их полную несостоятельность как исторического источника. Это очевидно. На самом деле, конечно же, не было никакого триумфа римского оружия. Рим той поры не был достойным внимания завоевателей городом. Его разорение было делом нескольких дней. Весьма вероятно, что не только Город, но и сельская округа были обложены контрибуцией. По некоторым сведениям греческая колония Массалия помоrла римлянам выплатить выкуп. Постояв около полугода лагерем в сожжённом и разгромленном Риме и разорив набегами из него Северный Лаций, дружины галлов разбрелись: одни вернулись на север в родную Паданскую низменность, другие ушли на юг и предложили свои услуги в качестве наёмников правительствам греческих колоний.
Бой римлян с галлами
4. Всё сначала?
Вкратце расмотренная нами история Лация и Рима может быть разделена на следующие этапы:
-«догородской» период, когда общество северного Лация находилось в состоянии позднего первобытно-родового строя в его развитой патриархальной форме. Начало периода датировать довольно трудно: кто-то из историков предлагает 14 в. до н.э., кто-то настивает на 11 в. до н.э. Завершается период возникновением в 8 в. до н.э. населённых пунктов на притибрских возвышенностях – Семихолмья.
-эпоха рексов (8 в. до н.э. - 6 в. до н.э.) или время военной демократии, когда Рим переживал бурные процессы перехода от первобытности к государственности и ступил на порог античной цивилизации. На протяжении этого периода этрусское влияние плавно переросло в этрусское господство.
-раннереспубликанский этап (5 в. до н.э.). Время складывания полисной государственности.
«Превращение Рима в государство античного типа, самоуправляющуюся гражданскую общину, вовсе не означает, что он во всем уподобился типичному греческому полису. На самом деле различия между римско-италийским и греческим вариантами античной гражданской общины столь значительны, что многие современные исследователи вообще предпочитают не называть Рим полисом.
Однако поскольку принципиальное сходство между отдельными видами античных гражданских общин важнее, чем конкретные различия между ними, то правильнее говорить не об отсутствии, а о характерных особенностях полисного строя в древнем Риме.
Можно выделить три наиболее значительные особенности Рима-полиса, отличающие его от типичного греческого полиса: 1) открытость гражданского коллектива для неграждан; 2) олигархический государственный строй; 3) относительно высокая социальная мобильность. Все они были тесно связаны друг с другом.
1) Открытость гражданского коллектива для неграждан. Для типичного греческого полиса характерна замкнутость гражданского коллектива, почти непроходимая грань, отделяющая его от внешнего мира. Гражданином становился только тот, чей отец был гражданином, а мать дочерью гражданина.
Чужеземец, хотя бы и грек, мог получить гражданские права только за особые заслуги перед полисом по специальному постановлению народного собрания. Подобные случаи были большой редкостью, и иногда специально упоминаются греческими историками как нечто из ряда вон выходящее.
В Риме у чужеземцев также не было свободного доступа в состав граждан, но зато имелось множество законных способов приобретения гражданства, так что в IV III вв. до н.э. гражданский коллектив пополнялся и расширялся не столько за счет естественного прироста, сколько за счет новых граждан чужеземцев, получивших гражданские права»563.
«Что требовалось от эллина, чтобы стать гражданином своего полиса? Быть в нем рожденным (чем богаче становился полис, тем труднее было пришлому получить права полисного гражданства), достичь совершеннолетия, т. е. 20 лет (там было довольно раннее совершеннолетие), выполнять все необходимые нормы воспитания гражданина, принятые в данном полисе, т. е. приобрести элементарную грамотность и достаточное воинское мастерство, чтобы вступить в строй полисного ополчения (фаланги). Но и это еще не все — далеко не все успевали к 20 годам жениться и завести ребенка, что тоже было необходимо для получения гражданских прав. Надо сказать, гражданские общества Эллады всегда уделяли внимание поддержанию рождаемости граждан. Что же касается рождаемости не граждан — метеков, вольноотпущенников и рабов, — то гражданские общества она не интересовала. Полис не пресекал и не поощрял рождаемости среди не граждан, и это логично, ибо эти люди не были включены в политическую систему, в ополчение граждан.
В отличие от эллинов, римляне были не столько социальным, сколько семейным народом. Для них главной ценностью была семья. И субъектом римского права фактически являлся отец семейства (pater familias). Поэтому в римской правовой системе нигде прямо не указано на невозможность приобретения политических прав, покуда у вас нет детей. Тем не менее римляне, как и эллины, были предельно заинтересованы в увеличении своего населения, в силу чего признавали гражданские права даже за лицами, не обладавшими никаким имуществом, по сути дела босяками, от которых обществу не было никакого прока, кроме одного: будучи римлянами, эти босяки способны были рождать римлян. Их в Риме называли «пролетарии» (точный перевод с латыни — «бедные размножающиеся»). …пролетариев в легион не брали (римляне не доверяли оружия тем, кому нечего защищать по отсутствии имущества). …. И, естественно, пролетарии не входили в трибы Народного собрания (не избирали римских магистратов)»564.
«Благодаря богатству, приобретенному собственными трудами или по наследству, многие римские граждане занимали более высокое социальное положение, чем их родители. В Риме их называли новыми людьми... Не случайно поэтому римляне любили повторять: Каждый сам кузнец своей судьбы. У греков не имелось ни понятия новые люди, ни аналогичной поговорки.
Итак, по сравнению с другими доиндустриальными обществами в Риме была очень высокая социальная мобильность. Это служило залогом силы и крепости римского общества. Самые энергичные и предприимчивые люди из тех, кто был недоволен своим социальным положением, стремились, как правило, не к свержению существующего общественного строя а к социальному продвижению внутри него.