Страница 51 из 62
Прошло ровно полгода с того момента, как Фредерик Винслоу обрёк себя на бессмысленное существование, вступив с Бланш Фентон в брак, который с самого начала не предвещал никакой радости. Сразу после того, как новоиспечённая супружеская пара переехала в громадный особняк на окраине Ливерпуля, юная миссис Винслоу ощутила полную вседозволенность: во избежание очередного скандала, Фредерику ничего не оставалось больше, как во всём угождать разбалованной девице. Пышные приёмы и светские рауты, частые визиты во Францию только ради того, чтобы пройтись по модным салонам в поисках очередного наряда, очень утомляли молодого человека, что сделало его весьма импульсивным и раздражительным. Временами глупые капризы Бланш так выводили его из себя, что он был уже не в силах себя сдерживать.
— Фредерик, ну ты посмотри на это ожерелье! Оно ведь не идёт к этому платью!
Бланш, показавшись у двери спальни, недовольно скорчила физиономию, тем временем как Фред, повернувшись к ней спиной, смотрел сквозь стекло панорамного окна: отсюда открывался довольно неплохой вид на большое озеро, поросшее высоким камышом. Резко обернувшись, Винслоу, слегка приподняв брови, устало вздохнул.
— Ты ведь сама выбирала это украшение, — без какой-либо эмоции произнёс он.
— Да, но всё же с моим сиреневым платьем оно выглядит ужасно! — истерическим голоском завопила девица. — Сегодня вечером приезжают мои родители, а я не желаю, чтобы они посчитали, что их дочь превратилась здесь в невесть знает что!
Как и следовало ожидать, беременность существенно изменила внешность Бланш. Теперь она не слишком напоминала ту изящную девушку с прекрасным станом: её грудь увеличилась и весьма потяжелела, а огромный живот сковывал каждое движение, причиняя массу неудобств.
Срок беременности для молодой четы Винслоу протекал слишком напряжённо: обладая и так мерзким характером, Бланш не стеснялась говорить резкости своему мужу. Фредерик даже не надеялся, что после рождения ребёнка что-то изменится: он чувствовал, как несёт на себе тяжёлую ношу, вес которой с каждым днём всё увеличивался. Фред не желал знать, что его ожидает после того, как миссис Винслоу разрешится от бремени: в его душе не было места для того самого отцовского чувства, которое, казалось бы, должно было бы у него возникнуть. Фредерику было абсолютно безразлично: он лишь надеялся, что после рождения ребёнка Бланш наконец-то прекратит свои постоянные капризы, из-за которых она была просто иногда невыносима.
— Фредерик, почему ты молчишь? — не умолкая, тараторила Бланш. — В это время ты как никто больше должен уделять мне внимание! Между прочим, я ношу твоего ребёнка, и ты каждую минуту должен помнить об этом!
— Миссис Винслоу, немедленно прекращайте этот балаган, — пытаясь сохранить спокойствие, сквозь зубы процедил Фред. — Могу заметить, что со стороны это выглядит слишком комично.
— Фредерик Юджин Винслоу, немедленно прекрати паясничать! — приказным тоном воскликнула девица. — Я беременна, и врач мне велел соблюдать спокойствие!
— Бланш, какой, чёрт возьми, раз я от тебя это слышу? — повышая голос, проговорил Фред. — Ты сама себе создаёшь проблемы на пустом месте, а потом ещё пытаешься в этом винить меня?
— Да как ты можешь со мной говорить в таком тоне? Я твоя жена!
— А я, как оказывается, твой муж! — нервно взмахнув руками, заметил Винслоу. — И при этом я не имею права предъявлять никаких претензий?
— Нет, — надув губки, буркнула Бланш. — Я ведь леди, а слово леди — закон.
Фред, в одно мгновение окинув её презрительным взглядом, тут же захохотал, не в силах держать себя в руках.
— Леди? Бланш, прошу прощения, но ты даже понятия не имеешь, каковой должна быть настоящая леди, — нервно напрягая скулы, протянул молодой человек.
— Фредерик, я поражена! Как только у меня будет такая возможность, я немедленно сообщу о твоём поведении твоему отцу! Я хочу, чтобы он знал, как его сын обращается со своей беременной женой!
— Бланш, ты просто знай, что этот мир не сказка, и ты в ней не принцесса! — тут же вспылил Фред и, приблизившись к девушке вплотную, устремил на неё свой испепеляющий взгляд, переполняемый яростью и злобой. — Ничего просто так не бывает, и если уж в тебе сидит самое настоящее зло, то только оно тебя и погубит! Я слишком долго молчал, но даже моему терпению приходит конец! Да будь проклят этот день, когда я согласился взять тебя в жёны!
Он сам от себя не ожидал подобных слов: оступившись, Фредерик тут же застыл в молчании. Все эти шесть месяцев он умело хоронил в себе все эти эмоции, которые вызывала в нём Бланш, но теперь его чаша терпения была уже переполнена. Резко повернувшись к ней спиной, Винслоу уже было зашагал прочь, но тут внезапно услышал приглушённый стон.
Бланш, схватившись за живот, скорчила лицо от резкого приступа боли. С каждой минутой боль нарастала, и вскоре стоны перешли в истошные крики. Резкие, внезапно нахлынувшие спазмы приводили девицу в панический ужас, от чего она, оперившись о стену, ещё громче закричала.
— Кажется, у меня начались схватки! — вопила миссис Винслоу; кожа её лица тут же покрылась багрянцем, а на лбу проступили едва заметные капельки пота.
— Вот проклятье! — воскликнул Фредерик, словно проснувшись ото сна. До этого он лишь смотрел пустым взглядом на Бланш, которая корчилась от боли, и совершенно не предпринимал никаких действий. Винслоу видел, как она мучится, и ему ни капли не было её жаль: однажды она заставила страдать и его, отняв самую дорогую ценность в жизни, то, ради чего стоило жить…
— Моя жена рожает! — вскрикнул Фред, сбежав по парадной лестнице вниз: экономка, поливавшая цветы, тут же обронила лейку и бросилась наверх.
— Господин Винслоу, я пока побуду с ней, — протараторила она на ходу, — а вы вызовите врача!
— Чёрт побери, где остальная прислуга?! — рявкнул Фредерик, кинувшись к телефону. — Словно под землю все провалились!
В особняке Винслоу днём всегда царила гробовая тишина, но на этот раз её разрушили душераздирающие вопли и стоны.
Бланш рожала. Обезумев от боли и тяжело дыша, вспотевшими пальцами она цеплялась за простыню. Она никак не ожидала, что её может постигнуть подобная участь. Девушка чувствовала, будто кто-то разрезает её на мелкие кусочки.
— А-а-а-а-а-а!!!
К счастью, доктор подоспел вовремя: по крайней мере, так казалось. Набросив белоснежный халат, он бросился в спальню, закрыв за собой дверь. Фредерик в полном смятении бродил по коридору: судя по выражению лица, вся эта ситуация его начинала весьма пугать. Он бы и дальше слонялся по дому, если бы не прибывшие супруги Фентон: ничего не подозревая, они, поднявшись на второй этаж, сразу же узрели Винслоу.
— Фредерик? — недоумевающе спросил Кларк. — Что здесь происходит? Почему возле особняка стоит карета скорой помощи?
— У Бланш начались роды, — нервно сглотнув, протараторил Фред.
— Пресвятые угодники! — воскликнула миссис Фентон, схватившись за сердце. — Где?! Где наша дочь?!
— В спальне, и к ней сейчас нельзя, — сухо протянул Винслоу. — Придётся ожидать у двери, выхода иного нет.
Не произнеся ни слова, супруги тут же бросились к спальне, застыв у двери. С комнаты уже не доносились крики, а был слышен лишь приглушённый стон.
— Бедная моя девочка… — жалостливо протянула миссис Фентон, присев на кушетку.
— Я уверен, она справится, — успокаивающе произнёс Кларк, положив руку жене на плечо.
Шло время, а из комнаты никто не выходил. Доктор показался в дверном проёме, когда на улице уже смеркалось: весь халат его был перепачкан, а на лице читалась явная усталость.
— Как она? — бросившись к доктору, воскликнул Кларк.
— Плод в неправильном положении, — вздохнув, произнёс доктор. — Она не сможет родить сама.
— О, Боже… — схватившись руками за голову, в отчаянии пролепетала миссис Фентон.
— Я буду оперировать её, — строго протянул врач, — поэтому настоятельно рекомендую отправиться вам отдыхать, если не хотите провести под дверью ещё несколько часов.
— Нет! Мы останемся! — воскликнул мистер Фентон, бросив взгляд на Фреда, который на их фоне выглядел весьма безразличным к происходящему.
— Да, мы останемся здесь, — буркнул Винслоу.
— Доктор, скажите, что всё будет хорошо, — пробормотала женщина.
— Не могу ничего обещать, — словно ножом отрезал мужчина и тут же закрыл за собой дверь…
С этого момента время для четы Фентон резко замедлилось: казалось бы, эти несколько часов будут длиться целую вечность. Дело близилось к утру, но на улице ещё стояла беспросветная тьма: весна только наступила, и ночи ещё оставались довольно длинными. Кларк Фентон так и не смог сомкнуть глаз: он то и дело прислушивался к тому, что происходит за дверью, но, к его же сожалению, так и не мог ничего разобрать. Его жена, опершись о стену, усталым взглядом уставилась на пол: она бы с удовольствием погрузилась в сон, но внутренние переживания за дочь не давали ей этого сделать.
— Милый, просмотри на Фредерика, — утомлённо шепнула миссис Фентон мужу на ухо, — видимо, он сильно измотался…
Действительно, Фред, откинувшись на спинку кресла, провалился в глубокий сон.
— А мне кажется, что ему просто безразлична судьба нашей дочери, — буркнул Кларк в ответ. — Если бы он беспокоился за неё, он бы не смог вот так просто заснуть…
— Дорогой, да что ты такое говоришь! Он ведь не ушёл к себе в комнату, он здесь, с нами…
— Это ещё не показатель, — фыркнул мужчина. — Я же вижу, что между ними словно пропасть. Он не ценит нашу дочь так, как должен ценить. Между прочим, она наше сокровище, и относиться он к ней должен соответственно!
— Это хорошо, что он на ней женился, — заметила миссис Фентон. — Ты ведь помнишь тот его побег… Это, наверное, та девица так на него повлияла. Как же хорошо, что Бланш забеременела от него и теперь он здесь! Всё-таки он пересмотрел свои действия и поступил так, как подобает настоящему мужчине.
— Всё, я не хочу больше слышать этот вздор. Давай оставим это в прошлом.
— Мистер Фентон?
Кларк резко обернулся: на него сонными глазами смотрел Фред.
— Врач ещё не выходил? — пробормотал он, протерев глаза ладонью. — Просто я уснул, и…
— Нет, мы всё ещё в ожидании, — ответил мужчина.
Фред тяжело вздохнул. Его весьма утомило всё это бессмысленное ожидание: неужели он тем, что сидит здесь целую ночь у двери, что-то изменит? Если уж супруги Фентон, будучи родителями Бланш, от всей души беспокоились за неё, то Фредерику было абсолютно безразлично. Бланш была ему совершенно чужим человеком: они не понимали друг друга и не желали понимать; новоиспеченная миссис Винслоу только желала удовлетворить свои потребности за счёт мужа и довольно успешно пользовалась этим положением. Фред лишь чувствовал себя марионеткой в руках этой девицы; он надеялся, что хоть ребёнок пробудит в нём хоть какие-то чувства, но этого никак не случалось. Даже в тот момент, когда он появлялся на свет, Винслоу сохранял своё холодное равнодушие: Фред лишь спрашивал себя, что он здесь делает, охваченный непреодолимым желанием уйти подальше от этого места.
— Фредерик, мне нужно задать тебе один вопрос, — монотонно протянул Кларк, бросив строгий взгляд на молодого человека.
— Я вас слушаю, — без колебаний ответил Винслоу.
— Ты любишь нашу дочь?
Фред нахмурился: этого вопроса он всегда избегал и не слишком предпочитал отвечать на него.
— К чему вы задали этот вопрос, господин Фентон? — поморщившись, процедил Фредерик, пытаясь уйти от вопроса.
— Кроме того, как ответить на него, от тебя больше ничего не требуется.
— Вообще я думаю, что подобные чувства что-то пережигают внутри, — отведя взгляд, протянул Фред.
— Что ты имеешь в виду? — обескуражено поинтересовался Кларк.
— Если уже любил слишком сильно, больше полюбить не сможешь.
— Фредерик, что ты под всем этим подразумеваешь?! — злобно воскликнул мужчина; его кожа лица тут же залилась багрянцем.
— Ничего, мистер Фентон, — усмехнулся молодой человек. — Совершенно ничего. Вы лишь будьте уверены, что я также очень переживаю за вашу дочь.
— Тихо! — приложив указательный палец к губам, проговорила миссис Фентон. — Мне кажется, или…
В комнате послышался странный шорох, за которым тут же послышался громкий, заливистый плач младенца.
— Слава небесам! — вскинув руки вверх, воскликнул Кларк. — Наш внук родился!
— Или внучка, — улыбнулась женщина. — Фредерик, поздравляю! Ты стал отцом!
В отличие от супругов Фентон, Фред не почувствовал резкого прилива счастья: он лишь сконфуженно посматривал на дверь, сложив пальцы рук замком на коленях.
Но этой внезапно обрушившейся радости не суждено было длиться долго: вытерев потный лоб рукавом, в дверях наконец-то показался доктор. Его выражение лица было довольно странным: казалось бы, в глазах врача проскальзывала жалость и чувство вины, в то время как на губах застыла едва заметная, уставшая улыбка. Никому даже в голову не могла прийти мысль о том, что могло бы что-то произойти: господа Фентон смотрели на доктора глазами, полными надежды.
— У вас мальчик, — собравшись с мыслями, провозгласил врач: взгляд его не переставал быть виноватым. Он словно хотел сказать ещё что-то, но никак не мог набраться смелости это сделать…
— Как прекрасно! — восторженно воскликнула миссис Фентон. — А Бланш? Как она?
Ничего не ответив, доктор взглянул на женщину глазами, полными сострадания. Прошло не менее минуты, чем он набрался мужества омрачить, казалось бы, их безграничное счастье. Никто до этого момента так и не смог понять, почему он медлит с ответом? И лишь Фредерик, пристально глядя на врача, кажется, начинал понимать, что произошло…
— Эклампсия, — скорбным голосом произнёс мужчина, понурив голову: в его практике это был не первый случай, но всё же каждый раз преподносить эту новость родственникам доктору было необычайно тяжело. — Увы, но ей уже мы ничем не сможем помочь… Примите мои горькие соболезнования.
Безмолвная тишина тут же разразилась истошным криком. Этот крик был полон отчаяния и печали: с рождением новой жизни в семью Фентон ворвалось непоправимое горе, больно ранящее душу. Миссис Фентон рыдала, импульсивно вцепившись пальцами в рубашку мужа; никто из них не ожидал подобного исхода событий, но, увы, время уже никак не вернуть вспять. Казалось бы, после того момента, как супруги Фентон породнились с четой Винслоу, они приобрели всё то, чего так желали: приобретя славу и известность, они купались в роскоши, совершенно не придавая значения тому, какой ценой всё это обошлось их несчастному зятю. Но, как это прискорбно бы не звучало, ничто в этом мире не вечно: существуют вещи, перед которыми люди, какими бы властными и богатыми они не были, совершенно бессильны. Семья Фентон совершенно не желала придавать этому значения до того самого момента, пока это не коснулось их самих, причинив безутешное отчаяние.