Страница 73 из 153
Пока ждали весны, неожиданно увлеклись ювелирным делом. Обучение на удивление оказалось интересным и познавательным, тем более работа на горе была связана с ним. Учились не для того, чтобы стать мастерами, но расширить свои познания в этой области хотелось. С первыми проявлениями тепла вновь собрались командой и отправились в путь.
Новичков решили не брать. Коллектив сработался, а возможных склок и зависти с приходом дополнительных членов маленького общества боялись как огня. Страшное дело, когда в такой профессии возникает зависть. По знакомому уже маршруту спокойно добрались до горы. Устроились на месте и погрузились в работу. Все было вроде как обычно, но у молодых магов-старателей бурлила кровь.
Элья еще в дороге, не выдержав нейтралитета, нашла время, чтобы поймать Эрика и объясниться с ним. Она остановилась напротив него, взяв его за ладонь, и, подняв ее, приложила к своей щеке, как бы гладя себя, при этом преданно смотря ему в глаза.
— Эрик, мне ведь не кажется, что ты меня избегаешь? Зачем? — Видя, что парень растерялся, она заторопилась, пока собственная смелость не закончилась полным разгромом и самобичеванием. — Я люблю тебя.
Вот так и выпалила. Раскрасневшись, сгорая от стыда, ведь мечтала сама услышать слова любви, а не признаваться.
— Тома, Томочка, ты ведь маленькая еще, — чуть ли не простонал друг.
— Эрик, мне пятнадцать! — В недоумении она широко раскрыла глаза. Останься она графиней, скорее всего, у нее сейчас бы уже живот на глаза лез! Ну, теоретически. А если взять возраст ее души, то она умирает от одиночества и невостребованности. Тут уже никакой аутотренинг не помогает, чтобы не закрыться внутри себя, не увериться в том, что судьбой написано одиночество в любви.
— Тома, нет, я не могу. — Эрик чуть ли не шарахнулся от нее. — Ты мой свет, я на тебя готов молиться! Я не смею коснуться тебя, ты позже не простишь мне. Чудесная моя, милая, любимое солнышко! Слишком велика разница в нашем положении. Неужели ты не понимаешь? Мне никогда не подняться до твоего уровня, а у тебя есть шанс признания графиней. Ты добьешься, сможешь получить все, что тебе причитается! — жарко убеждал он ее, смотря горящим взором. — Ты рождена владетелем, и ты им станешь! Я не отниму у тебя этот шанс. Ты еще будешь блистать, сверкать, а со мной ты вскоре заскучаешь.
— Нет, Эрик, нет, что ты говоришь! Зачем принижаешь себя? — Слов не хватало, а возмущение мешало дышать. Зачем он так говорит? Разве не видит, что ее сердечко бьется вместе с его в одном ритме? Она уже давно наплевала на титулы. Все в прошлом! Они могут строить новую жизнь! — Ты мой свет, ради тебя я буду сверкать и только с тобою. Эрик, не отказывайся от меня!
— Малышка, ты просто запуталась. — Он обхватил ее щеки ладонями, чтобы она не отворачивалась от него и выслушала. — На тебя столько всего свалилось, но мы с братом всегда будем защищать тебя. Ты больше не одна. У тебя все будет! Только не торопись.
— Эрик, я о нас, о наших чувствах, а ты…
— Томочка, ты сейчас просто не понимаешь… Я не могу, это будет подло по отношению к тебе! Если я воспользуюсь, то я подлец. Мой отец был рыцарем, мой дед был рыцарем и графом! Я знаю, о чем говорю! Этого титула добиваются многими поколениями, и моя вечная боль, что мы с Бертом всего лишились, хотя в нашем случае речь шла не о полновесном титуле, а только о шансе быть возле него в качестве бастардов, о неверной возможности признания нас родом как боковой ветви, а ты одним махом хочешь обрезать свои корни и будущее нерожденных малышей, связавшись со мной.
После того разговора отношения у ребят усложнились. Эрик и Элья страшно мучились, Берт превосходил сам себя, извергая язвительные замечания и злясь на них. Эрик всем сердцем любил Элью чистой, нежной любовью, но смотрел вперед, задумываясь о том, что он может дать своим детям, и, конечно же, думал за смышленую малышку о ее будущем.
А девушка сердилась на него. Она оглядывалась назад, в то время, когда жила на Земле и без всяких титулов была счастлива только потому, что у нее была любящая семья, которая дарила ей уверенность в себе. Надежная семья, где все друг за друга горой, и именно такую же ей хотелось создать здесь. Сейчас, когда они вместе, разве пугают их трудности? Разве защитил ее титул, когда она попала в беду? И как же найти слова, которые расскажут о столь многих чувствах, что она испытывает к Эрику? Все они сильны, перемешались, и только его обожающий и уверенный в своей правоте взгляд усмиряет бурю в душе, даря надежду, что со временем все изменится и он примет их чувства.
С началом работы страсти поутихли. Вечерами больше не молчали, обсуждали прошедшие дни, иногда играли, только Элья больше не пела. Время шло, страдать было некогда.
Обычный день. Женщины, закончив свои дела возле жилищ, разошлись по своим делам. Кто-то отправился к горе кормить мужа, кто-то ушел в пещеру за хрусталем. Элья привычно уселась на лавочку и под лучами солнышка, сосредоточившись, начала первичную обработку собранных кристаллов. Неожиданно ее дела застопорились. Она испортила один камешек, следом другой и, раздраженная на себя, отставила работу в сторону. С утра все валилось из рук. Какой-то беспричинный страх накатывал на нее, доводя до дрожи, и отпускал после того, как она проверяла обстановку вокруг. Причин для беспокойства не было.
«Ну и что же делать?» — растерянно думала она, жалея, что испортила хорошие кристаллы из-за странной нервозности. В таком состоянии даже что-либо готовить не хотелось, не говоря уже о работе, и тогда Элья решила прогуляться к горе, чтобы посмотреть, как идут дела у братьев.
«Все в порядке». — Снизу она смотрела, как Берт и Эрик выковыривали ценную породу.
Не стала их отвлекать и, развернувшись, побрела к дому.
«Что со мной? Тревога? У ребят сегодня вроде не опасный участок работы, так что же мне неспокойно? Погода отличная. Что…»
— Вы кто?