Страница 55 из 153
— Ты орать ори, да не плюйся! — не задумываясь, высказал обиду Берт, чем еще больше разозлил неопрятного мужика.
Через несколько минут работа в мастерской остановилась и рабочие, окружив наглый молодняк, примерялись набить им морды и выкинуть со двора. Эрик с братом напряглись, собираясь дать такой отпор, чтобы их надолго здесь запомнили.
Элья только головой крутила, не понимая, как так случилось, что они пришли покупать довольно дорогостоящую вещь, а их сейчас выдворят при помощи кулаков. Усмотрев сидящего в сторонке солидного старикана, с интересом посматривающего на разворачивающиеся события, она выкрутилась из сужающегося круга и подскочила к нему.
— Здравствуйте, дедушка.
— И тебе здравствуй, красавица. — Оторвав насмешливый взгляд от происходящего непотребства, дед уставился на нее.
— Дедушка, вы ведь здесь работаете? — полуутверждающе спросила Элья.
— Здесь, милая, с самого открытия.
— Вы, дедушка, мастеровых-то охолоните, а то работать негде будет. — Старикан задумчиво огладил бородку, размышляя, шугануть нахалку или дослушать.
— Я очень нервничаю, когда вижу несправедливость и обман. А когда я нервничаю, то у меня земля ходуном ходит.
И чтобы не быть голословной, она продемонстрировала деду невысокую, всего с локоток, земляную волну, как в заправских фильмах ужаса. Старик настолько впечатлился, что как только смог говорить, то рявкнул на всю округу:
— А ну, занялись все своими делами! Что устроили?! Работы нет, так я найду!
Дождавшись, пока раззадорившиеся мужики успокоятся, дед обратился к девушке:
— О каком это обмане ты, красавица, речь вела?
— У вас, дедушка, на вывеске нарисовано, что вы домики на полозьях делаете.
— Так никто не отказывается, делаем.
— Еще у вас написано, что работаете вы быстрее и лучше всех.
— И это правда, у нас артель, — солидно подтвердил старикан.
— Так как же получается, что с нашим заказом вы нас отправляете на полмесяца ожидания?
— Мы ж не деревенская мастерская, где работы от случая к случаю. Завал у нас, работы выше крыши, — с гордостью пояснил дед.
— Значит, вывеску убирайте, чтобы честных людей в заблуждение не вводить. Мы потратились, приехали к вам из другого конца города, поверили обещаниям, а у вас обман. — Элья потихоньку наращивала голос, чтобы погромче, позвонче да чтобы любопытствующий народ подтягивался в качестве свидетелей разгорающегося скандала.
— Да еще, раз у вас артель, небось, и денег заранее потребуете, а нам потом ходить выпрашивать, когда соизволите вещь сделать! — громко прокричала она, как будто агитаторша, выступающая на баррикадах.
— Правильно девчонка говорит, — поддержала зрительница. — Я сундук у них заказывала, — развернувшись к собирающейся толпе, стала жаловаться женщина, — простой сундук! За полдня сделать можно, заплатила, а после неделю ходила сюда, выпрашивала свое же. А они мне, — тут она пробасила, изображая лохматого: — У нас королевский заказ, ждите.
Жалобщица, видя интерес к ее истории, рассказывала в лицах, как заправская актриса.
— Я уж не рада была, что обратилась к ним, надо было в маленькую мастерскую идти, там и уважение к заказчику, и вовремя сделают, и сто раз ходить кланяться не надо. А эти, прохиндеи! — Ленинским жестом повела женщина рукой, демонстративно сплюнула.
— Зажрались, жечь их надо! — послышался из толпы выкрик.
— А я сюда ребят из другого конца города привез, — неожиданно подал голос мистер Оливий, наслаждаясь разгорающимся скандалом, — они на вывеску купились, поверили, а тут банда! Чуть не забили их тут! А я их с вещами привез, куда им теперь деваться? Кто ж знал, что тут сплошное мошенничество!
Элья набрала побольше воздуха в грудь, собираясь поддержать репликами разгорающийся маленький бунт, но старик одернул ее.
— Неча, устроила тут! Ведь и в самом деле поджечь могут, народ завистливый. Чего вам надо?
— Домик. Я уже объясняла.
— Ну так за неделю сделаем.
— Э нет, за свои слова отвечайте, любая мастерская домик за день сколотит.
— Так это ежели материал есть, так и за полдня сделать можно.
— В управе разбираться в ваших сложностях не будут. Я сегодня же подам жалобу за введение в заблуждение с целью наживы, штраф уплатите. Да еще по улицам пройдусь, узнаю, кто обиду на вас держит. — Элья почувствовала себя в знакомом русле, как будто она снова графиня.
Речь ее была уверенной, властной. Она наступала, давила, чувствовала себя в своем праве.
— Нам из-за вас придется снова тратиться, снимать жилье, и эти деньги я выжму из вашей мастерской. Раз не хотите нормально работать для простых людей, так не зазывайте.
— Ты-то не простая, ишь гонор попер, — зло отреагировал дед. — Да и магия есть, а зарегистрирована ли?
— Не простая. Верно. И ребята, что со мной, не так просты, как кажутся. Война не всех обогатила, многие семьи обездолила. И пусть нам нелегко живется, за заказом мы пришли со своими деньгами, а вместо этого на кулаки нарвались.
Элья с гордостью развернулась и пошла на выход. Братья, сплевывая и ругаясь, стали навьючивать на себя сброшенные вещи. Одеяла, одежда, обувь, тряпки — это все было упаковано компактно. Но посуда, кастрюли, чугунки, кувшины были неудобны для переноса на руках. Подушки занимали много места, даже крепко-накрепко сжатые. Тяжелым был обогреватель, который надо было нести аккуратно.
Девушке было до слез обидно. Конечно, не во всем они были правы по отношению к артели, больше надеялись на имеющийся, готовый к выкупу заказ или что его соберут быстро. Об одном она только не жалела — что ушли с квартиры сразу. Как будто гнало ее что-то. Уютное, обжитое, начищенное до блеска место стало чужим, опасным.
Собравшиеся у распахнутых настежь ворот люди раззадоривали себя и потихоньку проталкивались во двор мастерской. Самой голосистой частью толпы стала тетка, не прекращающая рассказывать про свои обиды во время заказа сундука.