Страница 141 из 162
– Эй, останови! – Крикнул я извозчику и быстро наклонил голову пострадавшей над полозьями. Бедняжку стошнило.
Пульс у девушки скакал, дыхание было частым и громким, и я уже было засомневался, правильно ли везти ее домой. Но через пару минут дыхание пришло в норму, пульс выровнялся. Я знал лишь одно, Ева попала в беду и всеми силами старался ей помочь.
На третий этаж в квартиру я донес ее на руках и уложил на кушетку в процедурном кабинете. Через некоторое время, в тепле Ева, наконец, пришла в себя, открыла и снова закрыла глаза.
Зачем же ты опять в моей жизни, Ева? Зачем такая красивая? Что же мне теперь делать с тобой… Я позвал её:
– Ева… Ева… Дарья Петровна..
Ева среагировала на мой голос, открыла глаза и произнесла слабым голосом:
– Кто вы?
Конечно, я был разочарован, что она не узнала меня. Я изменился после ранения, бесспорно, отощал, постарел, оброс бородой, но не настолько чтобы не узнать меня совсем. Я растерянно улыбнулся, но сам себя успокоил – после сотрясения бывает временная потеря памяти:
– Я доктор, Дарья Петровна. Это ваше имя?
– Я… не помню…
– Вы помните, что с вами произошло?
– Нет… а что произошло?
– Вы упали на вокзале, ударились головой, рассекли голову и потеряли сознание. Вы помните, что были на вокзале?
– Нет… я ничего не помню… А как я оказалась здесь?
– Это мой врачебный кабинет. Я привез вас сюда. Сейчас обрабатываю вам рану на голове, почти закончил… больно?
– Нет, я не чувствую боли, но голова кружится…
– Я сделал укол местной анастезии и зашил рану на голове… Осталось обработать антисептиком.
– Сколько крови… – Ева смотрела на мокрые окровавленные марли и полотенца, лежавшие в тазу. Она покосилась на бокс и стирильные нити лигатур, которыми я шил кожу.
– Ничего страшного, Дарья Петровна. Из головы кровь всегда идет очень обильно. Как вы оказались на вокзале?
– Я не помню…
Я озадаченно смотрел на свою пациентку. Выглядела Ева растерянно, но сотрясение, кажется, было совсем легким, если воообще было, но она не узнавала меня. Я продолжал задавать вопросы, пытаясь понять симптомы:
– У вас возникло внезапное желание уехать?
– Не знаю… я не помню…
– Вы помните, как вас зовут?
– Вы сказали, Дарья Петровна…
– А фамилию свою помните?
– Н-нет! О, боже!
– Вы не помните меня?
– Нет… вы сказали, что вы – врач?
Я показал Еве руку:
– Посмотрите, сколько пальцев на руке?
– Восемь… кажется…
– Сколько рук я вам показал?
– Одну…
Я сел рядом на кушетку, рядом с ее ногами, она не отодвинулась:
– Какого цвета у меня волосы?
– Черные…
– Поднимите руку!
Ева непонимающе на меня уставилась.
– Поднимите руку. – Повторил я и легонько ногтем ударил ее по руке.
– Ой, больно же! – Она подняла руку.
– Это очень хорошо. В голове шумит?
– Да…
– Дайте-ка запястье.
Ева опасливо на меня посмотрела:
– Для чего?
Я вздохнул:
– Измерю пульс, Дарья Петровна. Тошнит?
– Не знаю… но мне опять трудно дышать…
Я протянул руку и растегнул две верхние пуговицы на высоком воротнике:
– Так лучше?
Она кивнула и закрыла глаза:
– Очень хочется спать…
– Поспите, я сделал укол морфия. Шторы лучше закрыть, в темноте спится комфортнее. Сейчас я положу на голову холодный компресс, и мы снова поговорим, когда вы как следует выспитесь и придете в себя.
Ева послушно отвернулась к стене и сразу же размеренно и глубоко задышала, погрузившись в сон. Морфий, отравляя ее кровь фантастическими сноведениями, действовал быстро.
Оставив Еву в процедурном, я ушел к себе в кабинет и крепко задумался. Меня не удивило, что в Цюрих она уезжала под поддельным документам. Только закончилось недолгое затишье на Восточном фронте, поляки разорвали советско-польские переговоры и готовы были вновь перейти в наступление. Арестовать могли и за польскую фамилию, и за польских родственников. Меня удивило, что в графе “семейное положение” стояла краткая запись “не замужем”. Уж я-то знал, что она замужем за Мухановым, и более того, была беременна, значит, должен быть ребенок лет трех-четырех. Она, тем не менее, никакого беспокойства по поводу дитя не выражала. Это было странно, или травма головы была более тяжелой, чем я предполагал. Я взял телефонную трубку и набрал номер моего коллеги, университетского друга, врача-травмотолога Никольского: