Плакса

Обнимаю и глажу Мари по голове, прижимаясь щекой к её лбу. Она всхлипывает и обхватывает меня в ответ.

— Эй, это я должна плакать, а ты — успокаивать. Не отбирай мои особые привилегии, негодяйка.

— Прости. Ты можешь положиться на меня. Правда, — Мари отпускает меня и делает шаг назад. — Знаешь, вообще-то, я никогда не плачу, так что сегодня совершенно исключительный случай. Просто очень сильно соскучилась, — её слова греют душу. — У тебя есть платок? — спрашивает, смахивая слезы.

Усмехаюсь и достаю пачку бумажных платочков. Очень полезная вещь, кстати, когда тебе изменил парень, а вокруг все постоянно напоминают об этом. Так что бумажные платочки были моими лучшими друзьями последние две недели. Я действительно плакса по натуре, могу расстроиться или растрогаться из-за всяких мелочей. Ну вы понимаете теперь, сколько слез было пролито за последнее время.

— Держи, опора, — протягиваю Мари платок.

— Может, перекусим сначала? У тебя много вещей?

Она смотрит вокруг меня, ища глазами сумки. Показываю ей небольшой рюкзак, висящий на плече.

Решение уехать было принято в три часа ночи, о вещах не задумывалась вообще. Со мной пара любимых нарядов, нижнее белье, зубная щётка, документы, деньги, наушники и зарядка для телефона, ну и сам телефон, естественно. На этом все.

— Не было времени на сборы, — небрежно пожимаю плечами.

Вижу жалость в её глазах, и мурашки бегут по спине. Ненавижу, когда меня жалеют. Как же хочется стать сильнее, чтобы больше никогда не видеть такой взгляд, обращённый в мою сторону!

— Почему сразу не позвонила мне, Ди? — грустно спрашивает Мари. — Расскажешь, что именно произошло? Уверена, мы во всем разберёмся.

Привет, психоанализ. Наверное, Мари замечает, как меняется выражение моего лица с просто грустного и усталого на «я в ужасе и сейчас убегу отсюда».

— Ладно, это может подождать. Просто знай — если захочешь поговорить об этом, я всегда готова выслушать, — подруга весело отмахивается, будто сама понимает, что сказала какую-то глупость. За это я люблю ее ещё больше.

Мари — пример для меня. Она очень крепкая девушка, хоть и в хрупком обличии. Я, наверное, ни разу не видела её грустной или расстроенной до сегодняшнего дня. Думаю, это самая правильная компания в моем положении.

Мой желудок возмущённо урчит, оповещая о своих потребностях. Сколько я уже голодаю? Около двух дней, наверное. Хорошо хоть вода и кофе не дают высохнуть.

— Спасибо. Так что ты говорила о том, чтобы перекусить?

— Я за рулём, — Мари играет бровями. — Мой братец не приехал, поэтому можно гонять на его машине, — гордо произносит она, делая странные жесты руками, будто крутой репер.

Эта девушка просто спасение. Хихикаю, наблюдая за ней. Это, наверное, первый раз за последние две недели, когда я улыбаюсь. Уже прогресс.

— Он в курсе, что ты взяла его машину? Зная, как ты водишь, я бы и самокат тебе не доверила.

Мари хитро улыбается.

— Надеюсь, он об этом никогда не узнает, — смеется она. Это такой звонкий и заразительный звук, что не могу не присоединиться.

Всего пять минут здесь и уже такая перемена настроения. Мне это нравится, очень нравится.

 

Дорога к кафе обходится без происшествий, слава богу. Садимся за небольшой столик, к которому нас провожает приветливая молодая официантка. Разглядываю улицу за окном, а Мари рассказывает об отдыхе с семьёй и её парнем, Джейком. Он сам учится за границей, но каникулы они стараются проводить вместе. Сейчас он улетел повидаться со своей семьёй и должен вернуться через неделю.

Повисает неловкое молчание. Знаю, теперь моя очередь рассказывать о лете. Но у меня нет весёлых историй. Точнее, есть, но как только начинаю их вспоминать, сразу осознаю, что меня обманывали уже тогда.

Какой же идиоткой я выглядела! Половина ребят из моего окружения знали, что происходит. Мы гуляли, ездили на озеро загорать и купаться. Проводили кучу времени вместе с нашей компанией, в которую входили я, Лиз, Шон и ещё несколько ребят. Да, у этой парочки есть имена и теперь вы их знаете, а вот я бы не против забыть.

Делаю вдох. Нужно убрать из наших разговоров эти неловкие паузы, а лучший способ — просто рассказать ей все.

— Он сказал, что любит нас обеих и не может выбирать. Это слишком трудно для него.

Глаза Мари округляются, и она начинает бормотать ругательства, будто пытаясь подобрать самое обидное. Но думаю, невозможно описать это одним словом.

Нельзя любить двух людей одинаково, Шон просто эгоист, который думает только о себе, а Лиз идиотка, идущая у него на поводу. Если они любят друг друга, то это прекрасно. Счастья им, но я не буду в этом участвовать.

— Боже, Ди, это какой-то бред. Тебе нужно забыть о них. К черту все! — слышу, как бушует негодование в её голосе. — Понимаю, что они оба были огромной частью твоей жизни, но теперь они тебе не нужны. Начни с чистого листа.