Страница 18 из 47
- Может, отключена кнопка массы?
Предположение Горлова показалось разумным. Они полезли под панель управления, щупая руками в направлении и в пределах досягаемости ног пилотов. Повезло Ивлеву. Негромкий щелчок разом улучшил ситуацию и вселил надежду. Вспыхнул свет над головой, засветились контрольные лампочки. Удачливые поисковики не смогли удержаться от улыбок. Видочек был тот еще! Сказать, грязные – значит, не сказать ничего. Свинья из подсыхающей лужи сошла бы образцом чистоты рядом с ними.
- Ну, попробуем? – Ивлев потянулся к ключу стартера. - Я только легковушки водил, а вы?
- На Кировце резвился. Но сейчас жрать хочу, подыхаю, - остановил его Матвеич.
*
Опять они искали, теперь еду. Большая военная машина имеет столько закутков, емкостей, ниш, которые расположены в таких местах, что непривычному человеку и невдомёк! И то, как найдёшь, если инструкция не прочитана, матчасть не освоена? Остается тупой перебор.
Слава богу, метод не подвел – под очередной застежкой сиденья нашлись пакеты с надписью "НЗ". Консервы, галеты – голые калории, без намеков на вкус. Прожевывая эту гадость, Горлов подумал о правильном применении рациона: "Диета от Минобороны!" Даже ему, проголодавшемуся до трясущихся рук, эта еда противна. А солдатам?
Запив такой же противной водой из большой фляги, закончили ужин. Врач смел в ладонь и проглотил даже крошки. Его тревожила внезапная прожорливость. Повышенный расход энергии при колдовстве? Пожалуй. Он помнил ощущение дичайшего голода, терзавшее его, спортивного подростка, когда организм наращивал мышечную массу.
Когда Горлов кончил жевать, Ивлев вернулся к вопросу:
- Александр Матвеевич, надо делать ноги. Они и до нас доберутся, ваши ойроты. Что до помощи, то вспомните подлодку Минск… Я не хочу в такую статистику. У нас тут есть база. С другой стороны хребта. Надо-то всего ничего! Сползти в воду и проплыть километров пять. Рискнем?
Врач услышал за предложением спутника неприкрытый страх: "Ишь, как напугали, готов драпать без оглядки! Конечно, – поднялась обида на Ивлева, с самого со дна оскорблённой недавним арестом души, – ты намерен жить долго. Это я скоро сдохну... Черт, как достал комок в голове, гадство! Зудит нестерпимо... Сунуть бы палец и почесать... "
Но доктор Горлов, наученный горьким опытом, предпочёл смолчать. Деваться некуда, они должны держаться вместе. Ивлев предложил прочитать все надписи пульта – так и сделали. Обменялись соображениями. Согласились, что приборы по центру обязаны быть главными, а это – двигатели, ходовые и которые надувают юбку.
Рулить вправо-влево, конечно, вхолостую, без гидроусилителей, попробовали. Газ добавлялся не ногой - спаренными рычажками. Сейчас они стояли в положении "вверх", добавлять предстояло "вниз". Или наоборот? Договорились прогреть двигатели, потом сползти в воду, и дрейфовать вдоль правого берега. Почему договорились? А помнили, что в реве двигателей говорить невозможно.
- Кирилл Игоревич, дизель умеете заводить? Сначала поверните ключ наполовину, чтобы зажужжал мотор масляного насоса, секунд на десять. Потом доверните. Как зарычит – отпускайте. С богом!
На удивление, первый двигатель схватился сразу. Рычание перешло в ровный рокот. Запустили второй. Прослушали размеренную работу дизелей, присмотрелись к приборам. Красных лампочек не видно. Запустили ходовой двигатель, который завел свою песню тоном выше. Выждали. Звук стал ровнее, появился свист.
Матвеич нашел тумблеры фар и поискового прожектора, включил, поймал взгляд Ивлева и оценил поднятый большой палец. Рычажок, меняющий угол атаки винтов, двинулся вперед, катер шевельнулся.
- Газу! - крикнул Горлов и показал жестом: "Давай!"
Моторы заревели, катер привстал, начал боком сползать по склону. Врачу стало страшно, но москвич добавил оборотов, попробовал повернуть катер. Неторопливо, с грацией перекормленного борова, машина стала поворачиваться, набирая ход. Свет выхватил быструю воду.
Машина дернулась, понеслась вниз, немного обгоняя поток.
*
Утром вальяжный врач обескуражено расспрашивал Лену о самочувствии, подтвердив её подозрения. Он, видимо, рассчитывал увидеть их с Диком уже в морге. Девушку так и подмывало в холёное лицо – да, отравитель, я успела спасти американца! Еле удержалась, не выдала себя. После обхода выяснила, что это за врач, зачем приезжал. Успокоенная его отъездом, заснула и позволила душе продолжить лечение тела. Вечером заглянула к Дику, проверила новое умение на нём. Назавтра оба выписалась из Мутненской районной больницы - валяться на сельской койке не было никакого желания.
Объяснив врачу невозможность прожить на болтушке для свиней еще хоть день, Лена заняла у него денег на билеты в Николаевск. Предупрежденный по телефону проректор встретил на автовокзале, сразу увез в отделение ургентной терапии, где настоящие врачи начали настоящее лечение. Но всё же девушка проверяла лекарства, надеясь вовремя обнаружить яд. Но тревожилась она напрасно. И еда оказалась съедобной.
Место постоянных страхов и безумящего чувства голода постепенно заняли иные, более приятные мысли. Одна из них касалась не совсем обычного человека – врача Горлова. Появился ниоткуда, принял активное участие в битве, защитил ее, Лену, спас, вывел из тайги, потом исчез. Сплав по бушующей горной реке на жалком плоту выглядел сном, а появление военной машины, арест Саши - кошмарным сном.
Но особо часто возвращались воспоминания об – тут она краснела, хотя никто не видел ее мыслей – осмотре травмированного места при постановке диагноза. Руки, шершавые и сильные руки врача прошлись по ее телу, словно впечатав ощущения в кожу. Она просыпалась, когда воспринимала ладонь на своей спине, медленно и нежно скользящую вниз. А ладонь исчезала вслед за сном, оставляя обиду, невесть на что.