Страница 16 из 47
Рябинин и Малахов себя раздумьями не терзали. Они привыкли добросовестно выполнять свою работу. Кого они завтра застигнут, того и сдадут специалистам. Желательно, целыми и живыми, но это зависит от поведения задержанных. Поэтому младшие офицеры поставили задачи рядовому составу, успокоились и заснули без сновидений..
Полковник Кашин мыслил более масштабно. Он закончил училище, как пехотный лейтенант, и был прирожденным тактиком. В его представлении ситуация выглядела предельно просто. В ските действует вражеская группировка. Возможно, прикрывает агента. Погибло несколько наших людей. Оперативник Терехин не справился. Следовательно, нужно взять территорию в кольцо и прочесать. Проверка на месте даст отчетливый ответ. Не зря говорится – войну выигрывает пехота.
Дома полковник с удовольствием накатил стопочку холодной водки, потом еще две, пока не догнал дозу до стакана. Это не грозило похмельем, зато обещало хороший сон. Ночью ему снилось, как расставлял снайперов по высоткам, мудро командовал, без потерь выбивал тяжеловооруженного противника из укреплений. Его ребята точно попадали в самые неудобные цели, а неприятель только и делал, что промахивался.
И уже в конце операции президент высадился с вертолета, прикрепил к запачканному кровью врагов камуфляжу Звезду Героя России, вручил погоны сразу генерал-лейтенанта и направил командовать Дальневосточным округом. Такой вот фантастически реальный сон. Хорошо, что Кашин его не запомнил.
Обидно понимать, что так справедливо – а лишь приснилось!
*
Дым понемногу вытекал наружу. Матвеич лежал на первой балке рядом со входом и жалел, что он не рысь. Ширины балки не хватало. Баланс был шаткий, двадцати сантиметров для лежания маловато. Но думать приходилось об отводе глаз ойротов, которые вот-вот нагрянут. Ладони горели сильно, Горлов почесывал их о шероховатую балку. Слава богу, что она тесаная, а не пиленая, иначе заноз не обобрался бы!
В центре зала обозначилось движение. Это двигался человек. По габаритам - полумрак, дымно, однако фигура отличается - явно не прокурор и не майор.
"Сухощавый. Значит, сумел справиться с кашлем? В таком-то дыму? Без противогаза? Чудеса..."
Сухощавый добрёл к стене, забрался на нары. Там отнял руки от лица, осмотрелся, отбросил тряпку.
"Ты смотри, тоже догадался! Полная уважуха, господин Сообразительный! В отличие от коллег-недоумков, Вы наружу не выбежали, и еще живы. Но как будете выкручиваться, когда ойроты войдут?"
Сухощавый тем временем задрал голову вверх.
"Ко мне? Совсем бы не надо! Мстители подсчитают, поймут, что двое спрятались, начнут обыскивать, или просто полезут проверять все уголки методом тыка... И чем мне поможет невидимость, если она вообще есть?"
Сомнения закрались в душу Матвеича. Невидимость – лишь предположение, основанное на словах прокурора. Где гарантия, что нехитрый механизм снова действует? Он, врач, разве имеет колдовские способности? Разволновавшись, Горлов перестал повторять наработанное получасом назад.
"Соображает", - с огорчением отметил он, когда непрошенный сосед полез на балки нижнего ряда.
Сухощавый лег животом, неуклюже двинулся. Покачнулся. Едва удержал равновесие, затем сел верхом на балку, и начал рывками перескакивать по ней, как мальчишка. Уже совсем близко от Горлова сухощавый вдруг остановился. Сунул руку в карман, пытаясь выпростать зацепившийся пистолет.
- Тихо! Это я, Горлов, - шепнул врач, не очень надеясь на безошибочное опознание.
- Как вы здесь оказались, Александр Матвеич? – шепотком ответил сухощавый, протирая свободной рукой глаза.
- Давно сижу, - автоматически отреагировал врач, а память задним числом ухмыльнулась: "Белое солнце пустыни", аксакалы рядом с динамитом.
Не напрасно врач предполагал хорошую сообразительность у мужика. Так и вышло. Сухощавый сложил "два плюс два" – пропажу арестанта и нынешнее позднее обнаружение:
- Не может быть... Но я вас не видел... Вы владеете техникой невидимости? Чудесно! А меня прикроете? С вашей мощью это пустяки, потом вместе выберемся...
- Тихо, - прошипел Матвеич. - Сидите, как немой воробушек, не чирикайте и не сорите.
Он приложил палец к губам, второй рукой показал вниз. Дым почти рассеялся. Человек шесть, если не больше, неслышно вошли и рассыпались по залу. Оружие они держали наизготовку. Дойдя до выломанной из нар жерди, один остановился и поднял голову вверх.
Дуло смотрело прямо на доктора Горлова.
Глава четвёртая
Утром второго дня в палату вошёл вальяжный мужчина в тесном халате. Его сопровождали врач больницы и медсестра. Холодной рукой потрогав Лену, вальяжный просмотрел историю болезни и отдал распоряжения. Попытка лечащего врача оспорить назначение была пресечена грубо:
- Не спорьте. Диплом не жалко?
При свете дня у Лены исчезло новое умение души - летать отдельно. Наверное, для такого полёта тело должно спать, но как тут уснёшь? Пришли посетители к двум соседкам по кроватям, те начали угощать домашней едой, от которой не откажешься. Есть больничное варево – неимоверно жирные щи из вонючей капусты и комковатую перловку - оказалось невозможно. Диетическое питание, прописанное Лене и Дику, выражалось в чуть менее тошнотворной гречке и курином бульоне.
Медсестра поставила новую капельницу, от которой Лена сразу уснула. Этим душа воспользовалась и улетела искать Сашу. Поиск оказался делом трудным. Мир выглядел настолько огромным, что она успела осмотреть совсем немного.