Полтора метра счастья

Фирма, в которой работал Химчан, обслуживала много чего в Нью-Йорке: производства, офисы, общественные заведения и частных лиц, юридические организации, агентства и даже биржи. Не так как я три года назад, конечно, обслуживала, а по-нормальному, предоставляя интернет-услуги, обеспечивая его бесперебойность и скорость. Среди его клиентов оказался и ресторатор, с которым он познакомился и вошёл в отдаленно приятельские отношения по причине того, что тот был нашим земляком – корейцем. Богатый и достаточно молодой человек, он согласился взять меня администратором к себе, минуя собеседование и веря Химу на слово, что его жена – ответственный и добропорядочный труженик. Когда я узнала, что за меня уже договорились, то сначала вознегодовала. Желая хоть чего-то добиться самостоятельно, я едва не обиделась на Хима за то, что и здесь он тащит меня на себе, своим умом, своими связями, но когда в ответ по-настоящему обиделся он, не разговаривая со мной целый день за то, что я не хочу принять от него эту помощь, мне пришлось сдаться и устроиться по блату. Ладно, надеюсь, что хотя бы диплом я напишу без чьей-либо помощи.

Так я и оказалась на должности, которой добивалась. Ресторан был восточно-европейский, солидный, постоянно полный туристов и приезжих не самого простого уровня; обедали в залах в основном деловые японцы, китайцы и представители других азиатских наций, которые наведывались в Нью-Йорк по делам, ужинали позже представительные пары, партнерские компании, задержавшиеся коллеги и иногда семьи истеблишмента, по утрам заходили жены бизнесменов с детьми, или сами предприниматели и директоры, по пути в какой-нибудь элитный клуб или фитнес. Знания языков пригождались мне непосредственно, так что появился наглядный стимул учиться ещё и ещё. Я даже стала брать у Херин уроки японского, когда заезжала к ним с Дэниэлом повозиться с Бомми, их дочуркой, обязанности чьей крёстной с любовью и радостью исполняла. Если у меня появлялся свободный вечер, я обязательно освобождала от домашних хлопот Херин и брала на себя роль мамы, чтобы она сама отдохнула.

Начальника своего, эталон вежливости и интеллигентности в лучших устаревающих традициях, Джереми Юнга, я видела редко, но всякий раз, как он появлялся, я ждала, что он сделает мне выговор или останется недоволен чем-то. Во-первых, я искренне верила, что взятые по чьей-то просьбе сотрудники тяготят и на самом деле не соответствуют тому выбору, который сделал бы работодатель без подсказки (хотя господин Юнг ни разу и словом не обмолвился о чем-либо подобном, в этом скорее виновата моя мнительность, что я так думаю). Во-вторых, настолько он был чопорно-приличным, что я ощущала своё полное несоответствие всему тому, что его окружало. Но зато было ясно, почему они нашли общие темы с Химом и общались: оба выглядели жуткими аккуратистами и людьми дела и чести. Такие ценят достойных оппонентов, потому что найти их не так-то просто.

Эта работа занимала не просто больше времени, чем предыдущая. Она занимала в два-три раза больше времени, потому что теперь нужно было не разносить тарелки (а если приходили важные клиенты, то и это тоже), а следить, как их разносят другие, встречать гостей, распоряжаться залом, наблюдать за порядком в нём, проверять исполнительность уборщиц, бармена, шести-семи (в зависимости от смены) официантов, совершать проверку кассы и запрашивать отчетность с кухни, убеждаться, что с поставщиками алкоголя и продуктов никаких сбоев, нанимать оформителя в зал, когда приближался какой-нибудь праздник, вроде Хэллоуина, сопоставлять качество и стоимость таких услуг, оценивать результат, чтобы он удовлетворил изысканные вкусы кушающих у нас нуворишей. Голова была забита до поздней ночи, и вскоре уже автоматически думала только о ресторане и его нуждах. Я приходила в него около часа дня, к открытию, а уходила из него после часа ночи, когда двери закрывались за последними посетителями. Жизнь швырнула меня в карьерные перипетии, спасая от самой себя и своих проблем. Вспоминать их было некогда и, сердящаяся ранее на Хима за то, что его могут сдернуть из постели ночью и до утра, теперь я получала от него злопамятные ответные упреки. Добираясь домой к двум ночи, я падала спать, а в восемь уже вставала на учебу, и так большую часть недели, день за днем. Выходные уже не пугали скукой и бездельем – я ждала их, как спасения и возможности выспаться. А Химчан ждал их, чтобы забрать накопленный супружеский долг, потому что тактично не лишал меня последних сил в течение трудовых будней. Его непредсказуемые дежурства и отправки на вызовы ненадолго выпали из моего поля зрения, потому что от усталости я иногда, к своему стыду, не замечала, когда он ушел, а когда вернулся. Но постепенно я вживалась в новый ритм и приходила в себя, акклиматизируясь и привыкая. Сон стал спокойнее и более чутким, а не беспробудным, без задних ног, и когда по выходным вдруг отсутствовал Хим, я воспринимала это, как личное оскорбление. Особенно после случая, когда как-то вышло так, что мы с нашими графиками не смогли пересечься три дня подряд. Мы только созванивались, и оставляли друг другу записочки на подушках и столе, или стикером на мини-холодильнике или ноуте. Я разрисовывала свои сердечками и поцелуйчиками, сообщая, во сколько вернусь и куда убежала, а он ограничивался текстом ровного каллиграфического почерка без живописи, с дивно органичным сочетанием заостренных вершин букв и витиеватых, округлых низов, но зато содержащим такую милую заботу, что в его чувствах сомнений не возникало. «Не ставь тапочки у порога. Когда ты ночью приходишь, то спотыкаешься и можешь ушибиться». «Убедись, что ничего вокруг не намокло, когда включаешь фен – током ведь ударит!». «Надень шапку! Хватит форсить – уже ноябрь!». «Тень я выгулял, обедай не спеша и отдохни». Исполняя его командирские указы, я дождалась своего выходного, но не успела, отдохнувшая и потягивающаяся, открыть утром глаза, как он умчался в свою контору. Позвонив ему днем, я услышала предупреждение, что скорее всего он будет поздно. Вечером его телефон оказался вовсе отключен. А когда он явился далеко за полночь, я уже ненавидела весь мир, переволновавшись и истомившись ожиданием. Вымотанный и чем-то загруженный, Хим тепло поцеловал меня и, умывшись и даже ничего не поев, вырубился спать. Не посмевшая приставать к нему, на первой паре в университете на следующий день я думала о том, что будет, если мой крутой мужчина перестанет изматывающе до меня домогаться и однажды, кто знает, вообще насытится сексом окончательно и потеряет интерес к моему телу? Это было очень глупо, думать о таком в связи с единственным разом, что Хим не воспользовался возможностью заняться любовью, но эта бредовая идея не покидала меня пол-утра.

Вечером в ресторане было не очень людно. Может, всех дождь распугал, и жители мегаполиса предпочли ужин в квартирах у телевизоров, а может ещё что. С пробивающей счет одного из клиентов официанткой, мы поглядывали на часы, гадая, придёт ли ещё кто-нибудь в такое время и в такую погоду, когда стеклянные двери раскрылись. Широкоплечий мужчина, стряхивающий с себя капли, показался мне на миг европейцем, но, стоило ему сделать шаг и выйти на более яркий свет, я поняла, что он кореец. В таких делах я редко ошибалась.

- Добрый вечер, - подошла я его встретить и заговорила на нашем родном, услышав который, он с приятным изумлением приподнял брови. – Вам зал для курящих или некурящих?

- Некурящих, если можно, - улыбнулся он очень доброй улыбкой. – Я за здоровый образ жизни.

- Замечательно, - улыбалась я и без того широким сиянием зубов, за которое меня вечно все, с кем я работала, от проституток до официанток, прозывали ходячей солнечной рекламой. – Идёмте, - провела я его к уютному небольшому столику и подала меню, схваченное на ходу с тумбы для персонала. – Закажете сразу что-нибудь выпить?

- Зелёный чай с жасмином. - Я собралась отходить, кивнув. – Очень приятно слышать в чужой стране свою речь. Признаться, в английском я не силён. - Дав знак, что выслушала его и поняла, я всё-таки отошла, чтобы не мешать ему определиться с пищей. Несомненно, именно в надежде найти родной говор он и забрел в ресторан с вывесками на хангыле и китайско-японских иероглифах. К счастью, сегодня была моя смена, а не другой администраторши – китаянки, и он нашёл то, чего хотел. Чуть позже я подошла с блокнотом и записала всё, что он выбрал, предварительно посоветовавшись со мной по поводу ингредиентов и составляющей основы блюд. – А вы давно в Штатах или родились здесь? – задал он вопрос, закончив с заказом.

- Нет, я уехала из Сеула полтора года назад, - дружелюбно отозвалась я. Контакт с клиентами, которые его хотят, не противоречит обязанностям администратора. Напротив, услужить беседой человеку – всегда пожалуйста. Это ведь не то, чем я занималась прежде, где клиенту нужно было позволять совсем другое…

- А что так? За лучшей жизнью? – поинтересовался он. Видно было, что ему хочется с кем-нибудь поговорить, или именно женской компании требуется, но, увы, тут я не собиралась способствовать.

- За лучшим мужчиной, - честно сказала я и, убедившись, что он замолчал, пошла отнести его заказ на кухню. Мне не нужен флирт с кем бы то ни было, кроме мужа. У меня есть он, Химчан, и самоутверждаться за счет того, что я привлекаю ещё чьё-то внимание, кажусь кому-то симпатичной, мне не надо. Я забрала тарелки у повара и принесла их позднему посетителю, выставляя на стол с подноса.

- Я не заметил сначала обручального кольца, простите, - извинился он за попытку разговора со мной, чем вернул моё расположение. Видно, что это хороший человек. Но, наверное, одинокий. Я посмотрела на его руки.

- А вы холосты, судя по всему?

- Развелся полгода назад. - Я опустила опустевший поднос к классической черной юбке до колен, застыв со взглядом, полным сочувствия. Что обычно говорят в таких случаях? «Сожалею»? Но ведь не умер же никто. Он смущенно махнул рукой. – Нет-нет, я не пытаюсь вызвать жалость своей не сложившейся личной жизнью.

- Что вы, я и не подумала… Да и, никто не застрахован он неудачной попытки, правда? – Я задумалась, а могли бы мы развестись с Химом? Допустим, по той причине, что угнетала меня с утра? Ну нет, я и без секса его любить буду, и никуда не денусь. Надеюсь, он тоже. – А долго вы были в браке? – на всякий случай уточнила я, чтобы примерно представлять, какой срок приближает катастрофу.

- Семь лет, - он указал рукой на стул по другую сторону столика. – Может, присядете?

- О, нет, нельзя, - кивнула я в сторону бара и закромов ресторана. – Не положено.

- Конечно, понимаю. Просто когда девушка стоит, мне неуютно сидеть.

- Ничего страшного, - заверила я, и зачем-то полезла, куда не просили: - А можно нескромный вопрос?

- Да, но в зависимости от его нескромности я не обещаю на него ответить, - пошутил мужчина.

- Почему вы развелись? Что послужило причиной?

- Причиной… - он пожал плечами. – Да не было ничего такого примечательного. Никаких измен, обид. Наверное, время погасило пыл и чувства. Становится как-то не так… вместо того, чтобы сближаться, однажды ты просыпаешься с чужим человеком, хотя вы ничего плохого друг другу не делали. Мы все меняемся с возрастом, и у нас так не совпало, что мы менялись в разные стороны.

- Вот как… - грустно заметила я. Неужели так всё и бывает? Холод просачивается из ниоткуда, словно в щель под дверью, и веет, веет непониманием, пока все связи не обрываются, пока уже ничто не держит, и нет того, что скрепило бы наверняка. Или наоборот, нависают и тяготят какие-то цепи взаимных обязательств, быта, упреков, ложатся грузом на душу, и в каждой вещи, не вынесенном мусоре, не помытой посуде, грязных носках, начинаешь видеть обязанности и проблемы, а не милые семейные дела, которые вначале исполнялись радостно, по очереди или вместе. Всех ли это ломает? Все ли обращают на это внимание? За полтора почти года жизни с Химом, меня ещё не покоробило ничего. Разве что наша взаимная занятость последний месяц нервировала, хотелось больше быть рядом. Но я сама хотела и искала этого, чтобы не думать о главном… - А дети у вас есть?

- Да, сын, - признал гость, введя меня в ступор. И ребенок не удержал их от расставания? Я-то думала, что отсутствие детей может подстегнуть к разлуке, а дети уж наверняка не дадут разойтись. А тут… - Я не хотел разводиться, правда. Ради сына, хотя бы. Но - жена настояла. - Я испугалась было, что завела эту тему и сейчас получу встречный больной вопрос, но его не последовало. – Знаете, возможно, я поспешил жениться, и женился не на той, которую долго бы искал, а на той, которая подошла в тот момент, когда я хотел жениться. Думаю, так заключать браки неправильно, и вот итог, неудачный результат.

- Да, вы правы, - согласилась я. – Брак – это не обязательный пункт в нашей жизни, который нужно выполнить непременно, даже если обстоятельства к тому не ведут. Но я вас отвлекаю! Пожалуйста, ешьте, а то остынет. Приятного аппетита!

- Ничего страшного, сильно горячее вредно для желудка, - он опять улыбнулся. – А вы завтра будете здесь? Я буду в Нью-Йорке ещё пять дней, хотелось бы знать, что где-то меня точно поймут и я поем без хлопот.

- У меня рабочие именно следующие пять дней, - подтвердила я.

- Ну, это замечательно! Тогда я вам ещё подосаждаю.

- Ничего страшного, - заверив его, я посмотрела на вошедшую пару американцев, к которым пошла официантка. – Вы по работе приехали?

- Да какая мне тут работа с моим владением иностранными! – засмеялся он. – Нет, я на крестины. Лучший друг позвал крёстным своим сыновьям.

- Сыновьям? – переспросила я.

- Да, у него двойня родилась летом, - радостно сообщил мужчина. И так умел он радушно и беззаботно говорить обо всем, что я не испытала никаких нехороших эмоций от того, что у кого-то так удачно получается делать детей.

- Здорово… - только и сорвался комментарий.

- Ирония в том, что год назад он сам чуть не развелся! Хотел расстаться с супругой и звал меня спиваться по такому случаю, но у них всё наладилось, а развелся я, - с юмором сознавшись в своей неудачливости, развел он руками. Вот уж правда, шутка судьбы, когда пытаешься поддержать другого в том, что не удалось у самого.

Когда этот мужчина ушел, расплатившись с чаевыми, которые я не взяла, оставив младшему персоналу, мне захотелось сесть и задуматься. Сколько разных совпадений и несовпадений на этом свете! И всё-таки хаоса больше, чем гармонии. Да и разве может всё быть идеальным? Чтобы никому не было обидно, пришлось бы поровну делить между всеми хорошее и плохое. У меня вот есть самый лучший Химчан, но я скорее откушу протянутые к нему руки, чем поделюсь им. А если искать закономерность, то ему бы полагалась какая-нибудь дама получше, чем я. Красивее, образованнее, не с улицы и без такого прошлого… плодовитая. Чтобы у него были свои дети, наверняка прекрасные и талантливые. А мне что? Вот, как раз подошёл бы такой несостоявшийся и разведенный. Ребенок у него уже есть, так что рожать ему детей не обязательно… По пути с работы домой я зачем-то обмусоливала эту идею, что справедливее было бы связаться с Химом позже. Вдруг бы он за это время тоже побывал женатым, обзавелся наследниками, и тогда уже я не лишала бы мира потомства такого гениального человека. Я не просто люблю его, я фанатично им восторгаюсь и для меня он муж-кумир, поэтому часто мне совсем непонятно, как так вышло, что я заняла место его половины.

Открыв дверь в нашу обитель, я уронила чахло-желтушный луч света из подъездной площадки прямо на кровать. Тень приподнялась с пола и, завиляв хвостом, подбежала ко мне, обнюхивая ноги и тычась мордой в них. Хим спал под одеялом, но стоило мне появиться на пороге, как его рука проснулась, подтянулась до угла этого одеяла и откинула его, обнажив половину постели и призывая нырять к нему.

- Сейчас, только скину верхнюю одежду, - произнесла я, торопливо избавляясь от куртки, кофты и джинсов.

- Опять без шапки? – Господи, да он же даже глаз не открывал и вообще спиной ко мне лежит!

- Там плюсовая температура!

- Плюс два-четыре? Нечего уши морозить, - проворчал он далеко не сонным голосом. Ну как, как его мозг всегда в рабочем состоянии? Я тоже хочу такую умную голову. Скинув остатки мешающей одежды, и оставшись в нижнем белье, я прыгнула под бок к Химу и прижалась к нему всем телом. Он тотчас развернулся и, обняв, прижал к себе ещё крепче. Его руки заскользили вниз, наткнувшись на наличие трусов и, возмутившись этому, принялись сдергивать их вниз. Его губы уже настигли мои.

- Хим, - довольная, но устало отбивающаяся, бубнила я. – Завтра вставать…

- Я видел расписание. Тебе ко второй паре, - безаппеляционно изрек он.

- У меня на неё не хватит сил.

- Спорить у тебя силы есть, значит и на тройку лекций хватит, - не дожидаясь, когда я окажусь совсем голой, то есть не сняв с меня лифчика, он провел рукой между моих ног, передав разряд возбуждения оттуда и выше. Пальцы развели складки в стороны, натянув их так, чтобы клитор стал максимально доступен. Касаясь его свободным пальцем, Хим впился мне в губы и, остервенело набросившись на них, так же перешёл ниже, к шее, кусая кожу и, спустившись к сокрытой за кружевом груди, втянул её в рот через него, после чего языком скользнул за край и дотянулся им до соска. Руки уже раздвинули мои ноги, и член с готовностью и страстью резко вошел внутрь, достигнув упора с одного толчка. Я сладостно вскрикнула. Простонав, Химчан навис надо мной, и задвигался, раскачиваясь сначала медленно, а потом перейдя на беспощадный темп, погнав в каком-то бешенстве, словно убивал меня, а не любил. Но это было прекрасно. Я вцепилась в спинку кровати, трясясь и не успевая переводить дыхание, полная криков и похоти. Его сильные руки сдавливали мои бедра, перехватывали икры и закидывали их себе на плечи, чтобы проникнуть ещё глубже в меня. Через несколько минут скинув мои ноги в сторону, и положив меня на бок, он вышел и вошел заново, принявшись вколачиваться без устали опять, придерживая меня за плечо, как бы надавливая в свою сторону, чтобы входить до предела. Взвизгивая, я опять была перевернута, на этот раз на живот. Рухнув на меня, Химчан наклонился к моему лицу и, дождавшись ответной реакции, чтобы я обернулась к нему через плечо, заткнув меня поцелуем, заработал бедрами так, что я едва не разорвала руками подушку, в которой искала опору во время безумной скачки.

- А-а! – выдохнул Хим и, с громким последующим стоном, переходящим в остаточный хрип, кончил внутрь меня, рефлексивно продолжая дергать бедрами и услаждать меня ещё не опавшим членом. Чувствуя спиной его вспотевшую грудь, я тяжело дышала под ним, наслаждаясь свершившимся актом любви. Да, это было стихийно и из той серии, когда мы трахались без прелюдий, не тратя время ни на что, кроме удовлетворения. Но удовлетворение мы могли найти лишь друг в друге. А потом, когда будут свободные часы и подобающее настроение, мы обязательно займёмся сексом в более неспешной и чувственной форме. – Я хочу тебя ещё, - прошептал он на ухо, осторожно перекатившись с меня и утянув меня за собой, всё ещё прижимающуюся спиной к груди, только уже на боку. - Люблю тебя и хочу снова.

- Хим… - я немного развела его руки и развернулась, чтобы поцеловать его подбородок и обратиться в лицо. – А если мы перестараемся, и нам наскучит это? Если ты переполучишь дозы секса, и устанешь от него? – В темноте белками сверкнули его глаза.

- Шилла, тебе есть каждый день надоедает? – Я улыбнулась.

- Нет. Но мы же всегда едим разное…

- То есть, если бы тебе предложили ежедневно есть рис и ничего больше, однажды ты бы перестала есть вовсе?

- Я пресная, как рис, да? – опустила я уголки губ вниз.

- Кноп, ну что ты за человек, а? Хорошо, пусть это будет мороженым.

- От мороженого точно быстро слипнется, если каждый день, - вздохнула я.

- Я думаю, что два вида блюд ежедневно – это вполне интересно и разнообразно.

- Но я-то всегда одинаковая… - не успела договорить я, когда он взял меня за волосы и оттянул голову немного назад.

- Ты не еда, - поцеловав в шею, он приобрел тот бархатисто-гипюровый тон, который щекотал нервы и нежил слух. – Ты шеф-повар. И если тебе опять надо доказать мне, что ты мастер на все руки… - отстранившись, он властно подтолкнул меня вниз, придерживая за волосы. – Если тебя это убедит, что разнообразия достаточно… - Наливаясь энтузиазмом, я вдохновлено округлила глаза. Хим почти никогда не позволял себе делать минет, а тут такая радость (да, в нашей безумной семье минет приносил радость именно мне, а не ему)! Как не воспользоваться? Торжествуя, я ещё попятилась вниз и, срывая приглушенный вздох с губ Хима, завладела его членом, обхватив своим ртом. Усталость как рукой сняло. Лучше я посплю на парах, чем упущу такую возможность – второй раз в жизни сделать минет родному мужу!