Страница 72 из 116
«Вышел» – это громко сказано, он спрыгнул на невидимое из-за высокого стола кресло и, чуть поскрипывая колёсами, подъехал к нам. Он не срывал свою инвалидность. А мы не знали что сказать. Повисла неловкая пауза, которую нарушил господин Куц:
– Адептки, в жизни может случиться всё. Я выжил в неравной схватке и несказанно рад этому. Не один год служу на благо всех кулинарных заведений страны и зарубежья.
Мы закивали, как магоптицы, когда им диктовали послание. Есть особенность у этих пернатых: кивать головами, словно это помогает им запоминать текст.
– Простите, господин Куц, мы не хотели поставить вас в неловкое положение, – извинилась я.
– Извинения приняты. Буду рад вас видеть через неделю, адептки. Если получится именно тот результат, о котором вы говорите, и если готовы продать патент, то можете рассчитывать на крупную сумму. – Он весело подмигнул и покатил кресло к столу. – Харри, проводи леди.
Дверь открылась, и на пороге появился секретарь.
По совету Уззируса мы отправились к префектуре, возле которой находился банк. Открыв два счёта, мы решили взять повозку, чтобы съездить на станцию и купить билеты на первый утренний рейс в Курчавое. Как знать, вдруг все уже распроданы? Но на наше счастье билеты были. Даже место у окна, которое я с удовольствием уступлю Кхыбре. Мы шли по улице, когда увидели огромного чёрного дракона, который оттолкнулся сильными лапами от земли и взмыл вверх, унося на своей спине пассажиров с грузом. Погонщик сидел на его голове между длинных загнутых назад рогов.
– Молодой дракон, – улыбнулась троллина.
– Как ты знаешь?
– Тот, на котором прилетела я в три раза больше. А на этом пассажиров всего пять человек. Ты не заметила?
Я отрицательно покачала головой, потому что больше любовалась могучей фигурой змея, чешуя которого блеснула угольно-чёрным в лучах яркого осеннего солнца. Даже не представляю мощь более крупной особи. Но полетать на ней очень хочется. Как знать, может мечта и сбудется?
В общежитии нас ждала выволочка от госпожи Чорры.
– Девочки, первое и последнее предупреждение: если на вас будут постоянно жаловаться, то выселю. И даже ректор не спасёт! Живите потом где хотите!
В глазах коменданта блеснули недобрые огни.
– Хотите шуметь – пожалуйста. Но попросите старшевиточников, чтобы зачаровали вашу комнату. Тогда никто не будет на вас ябедничать.
Я скривилась: неужели снова нужно обращаться за помощью к Альгину? Нетушки, уж лучше к Герману.
– А в какой комнате живёт Герман Дакс?
– На одном этаже с вами, дальше по коридору. Комната сто двадцать три, но номерок вчера сорвали, а новый Муфт ещё не установил. На двери нарисован златокрылый дракон. Найдёте, не перепутаете.
– Спасибо.
Мы поднялись к себе на этаж, и пошли по коридору, разглядывая рисунки. Вот и дракон. Стоит на задних лапах, словно охраняет комнату. Как знать, вполне возможно, что Гера зачаровал им дверь. Я робко постучала. Показалось или нет? Дракон проследил за движением руки. Стало жутко.
– Ты тоже это заметила? – тихо спросила Кхыбра.
– Я думала, померещилось.
Никто не открывал, я постучала сильнее, дракон совсем не по-доброму посмотрел. Дверь открыл заспанный Герман, видимо он готовил гневную триаду, но увидев нас, смутился. Ещё бы! Из одежды на нём были только трусы. Он буркнул: «Сейчас», и скрылся за дверью. А он не такой худой, как мне казалось. Просто очень жилистый. Это неудивительно – всех стихийников нещадно гоняли по тренировочной площадке. С утра они час бегали, потом растягивались, а после – силовые упражнения. Каждый день в любую погоду четыре часа утренних тренировок. С пяти до восьми. Если проспал – в патруль на две-три ночи. То-то парни и были такими злыми после вечеринки в «Весёлом умертвии». Но это мы узнали от Ликраниэля, пока изучали на паре зельеварения растения болот и их силу в разные фазы луны. Правда, схлопотали по замечанию из-за перешёптываний.
Герман быстро надел брюки и вышел к нам в коридор, так как в комнате спали Грис и Альгин. Всегда заплетённые в косу волосы сейчас ниспадали на плечи густыми тёмными волнами. А он в таком виде выглядит более привлекательным. Видимо Кхыбра подумала то же самое, так как глаза троллины заблестели. Мы в двух словах объяснили что нам нужно. Герман с радостью согласился помочь. В комнате он походил вдоль стен, что-то пошептал и пощёлкал пальцами.
– Готово, – весело сказал он. – Теперь хоть на помощь зовите – никто не услышит.
– Спасибо! У нас есть брусничный морс и пряники. Будешь?
– С удовольствием, – улыбнулся Гера.
При упоминании пряников в комнате появился Муфт.
– А меня пряничком угостите, хозяюшки?
– Это ещё кто? – материализовался Шафран.
Домовой и фамильяр замерли друг напротив друга – один стоял как вкопанный, а второй завис в воздухе напротив домового. Мы лишь сдерживали улыбки.
– Муфт, познакомься, это Шафран, мой фамильяр. Шафран, это Муфт, домовой академии.
Клоп и домовой разве что не обнюхали друг друга. Шафран даже на задние лапки стал, усевшись на бороду Муфта.
– Конкурент? – пробурчал клоп.
Бедный Муфт чуть не подавился пряником.
– Что ты мелешь? – я начинала злиться. – В чём он тебе конкурент?
– Внимание нужно уделять мне. Я твой фамильяр, а не он, – ревниво выдал клоп.
Я закатила глаза. Определённо он начинает меня доставать. Промолчав на выпад фамильяра, я предложила домовому брусничного морса. Тот радостно закивал. Пряники Миш пёк изумительные: мягкие, нежные, ароматные. Нотка имбиря и гвоздики, медовая сладость и коричное блаженство. Приятным сюрпризом в них были апельсиновые цукаты внутри. Я разделила пряники, оставив угощение Ликраниэлю, который обещал заглянуть в гости.
– Какие последние сплетни в академии? – деловито поинтересовался Шафран у домового, перелетев на его плечо.
Герман чуть не поперхнулся.
– Шафран, я не посмотрю, что ты Рутин фамильяр, и сама отправлю на жертвенник! – хмуро заметила Кхыбра.
– Хватит меня стращать! – огрызнулся клоп.
– Нахал, – выдохнула я. Нет, всё-таки придётся его хоть разок схватить за лапки и отнести в Храм Всех Богов, а то возомнил о себе невесть что.
– Так какие новости?
Муфт допил морс.
– Никаких, – спокойно сказал он.
– А если подумать?
– Это, – строго произнёс домовой, – не нашего ума дело. И не трепись.
Любопытство взяло верх.
– Муфт?
– Рута, нет. Спасибо за угощение, но я не сплетник. И другим не советую язык распускать. Пойду я, у меня ещё полным-полно дел.
И, цапнув из плетёнки пряник, домовой исчез. А три пары любопытных глаз уставились на клопа.
– А что я? Я тоже не сплетник. Скоро сами узнаете. – И фамильяр пополз на яблоко.
– Что бы это значило? – озвучил мои мысли Герман.
Ответ не заставил себя долго ждать. На плечо Кхыбры сел магоптиц и сказал голосом ректора:
– Адептка Юрз, пришёл ответ от короля. К моему глубочайшему сожалению, вам отказано в бюджетном обучении. Если пожелаете заключить контракт, то жду вас в почай3 перед занятиями.
На троллину было страшно смотреть: она вмиг стала белее снега, губы дрожали, в глазах застыли слёзы. Кхыбра опустилась на кровать, глядя перед собой и ничего не видя.
– Это конец, – повторяла она. Затем подняла на меня взгляд и по щекам покатились крупные слёзы: – За что? Неужели мне нигде не будет места в этой жизни и в этой стране?
Я села рядом и крепко обняла её, прижимая к себе. Кхыбра зашлась в рыданиях, уткнувшись лицом в моё плечо. Гера присел перед ней на корточки.
– Кхыбра, не плачь. Мы что-нибудь придумаем.