Страница 64 из 116
Я кивнула, а потом от злости чуть не швырнула котёл на другой берег ручья, но вовремя сдержалась и, положив булыжник на дно, чтобы не уплыл, рассказала ей, о чём обмолвилась тётка.
– Понимаешь, я себя чувствую собачонкой: каждый дразнит кусочком колбасы, а я как дурочка скачу на задних лапках!
Троллина внимательно рассматривала меня, а потом перевела взгляд на себя.
– Что?! – не поняла я её взглядов.
– Горошинки исчезли! – обрадовалась Кхыбра.
Злость мгновенно прошла. Я взглянула на неё – лицо чистое, затем посмотрела на свои руки – ни пятнышка. Затем достала из кармана синего магоптица.
– Как поживают ваши горошинки, потому что наши сошли? Сытов, Герману Даксу, академия Бесконечной Спирали Времени. – И подбросила его вверх.
Через несколько минут прилетел зелёный птиц и голосом Германа сказал:
– Мы ещё в горошек. И, похоже, они не собираются исчезать. Целители бессильны, просто развели руками и сказали, что надо подождать сутки, чтобы алкоголь полностью вышел из крови. Посоветовали пить отвар шиповника. У меня уже язык чешется от него. У меня нет сил смотреть на него, как будто фарфоровую чашку проглотил. Давайте, колитесь: как вам это удалось?
– Кхыбра, поправь меня, если я не права, – начала я после исчезновения магоптица. – Вода из ручья помогла вывести этот злосчастный горошек. Ты слышала, что ребята ещё в крапинку?
– Угу.
– Придётся котёл с водой тащить в общежитие.
Троллина подала мне начищенную крышку, а я глянула на котёл. Он полыхнул медным брюхом на солнце так, что я зажмурила глаза, рубин снова нагрелся и обжёг грудь. Я вскрикнула и вытащила его наружу.
– Как бы я хотела знать, что от меня скрывают! – в сердцах бросила я. – Была бы возможность стать маленькой, незаметной, чтобы пробраться в любую щель и подслушать чужие тайны!
Кхыбра горько усмехнулась.
– Ты считаешь, что знание чужих тайн развяжет руки?
– Нет, Кхыбра. Это знание снимет повязку с глаз и вытащит затычки из ушей. Меня родные держат в неведении, говорят загадками, не раскрывая правды. Сколько можно?! Акридена, услышь меня! Дай мне знак!
В тишине дня было слышно только журчание Горького ручья, пение птиц, далёкий гомон голосов, лай собаки и лошадиное фырканье.
– Видишь, богине не нужно, чтобы ты обо всём знала, – сказала троллина. – Положись во всём на Рокнесгер. Она поможет!
– Нет, моя хорошая, если нет удачи, глупо полагаться на судьбу. Но богиня видимо не хочет мне помогать.
И тут воздух стал как кисель, а я почувствовала, что в мочку уха что-то вцепилось. И сразу же подул свежий ветерок.
– Ай! Кхыбра, посмотри, что там?
Подруга подошла ко мне поближе и сморщилась:
– Рута, на тебе сидит вонючка.
– Фу! Сбрось её!
– Сейчас я кого-то как сброшу! – услышали мы вредный слегка писклявый голосок и завертели головами. – Вначале она мозг выносит богам, а потом грозится уничтожить божественный знак! Наместника богини сбросить! Неслыханная дерзость! Меня, клопа-щитника, обозвать вонючкой?! Вот вам!
Мочку больно ужалило, я взвизгнула, хлопнула себя по уху, но клоп проворно взлетел и сел на бровь троллине. Он укусил и её. Кхыбра завизжала и схватилась за глаз. И тут расползся запах. Мы заткнули носы.
– Какой кошмар! – крикнула я. – Убирайся!
– Ещё чего! Меня к тебе приставили, чтобы ты нюни не распускала и по пустякам богиню не дёргала, – усевшись на голову Кхыбры, вещал клоп. – Так что, не кошмар, шарман! Полный шарман, мадам! Правда, не знаю, что значит это слово – признался клоп, – но оно мне нравится.
– Рута, как ты это сделала?! – Кхыбра промывала водой из ручья укушенную бровь.
Я потирала мочку, и тоже зачерпнула воду из ручья. Влажными пальцами растёрла место укуса.
– Если ты вздумаешь ещё раз укусить меня или Кхыбру, то клянусь Акриденой, я тебя убью, мелочь пузатая!
Клоп издал такой звук, словно высунул язык и поддразнил меня.
– Бе-бе-бе! Меня невозможно убить.
– Сейчас проверим! – сердито сказала я.
– Да сколько угодно! Только за каждый удар, я тебя буду больно кусать. Не убьёшь, дурында! Фамильяра невозможно убить. Чему вас только в этих академиях учат?! – поддразнил он.
– Кого?! – в один голос переспросили мы с троллиной.
– Фамильяра! – клоп разве что только не лопался от гордости, он перелетел на моё плечо. – Кто недавно ныл, что хочет знать все тайны и стать маленьким, чтобы пролезть в любую щель?
Мы молчали, а он продолжил:
– И что теперь, мордой не вышел, а может, фигурой? Или думали, что фамильяры – это котята, волчата и лисята с енотиками? Фигушки! Это в магических лавках такими торгуют. А истинные имеют более прекрасные обличия. Я бы сказал, что они – изумительно хороши!
Мама всегда говорила, что язык у меня слишком длинный. И однажды я за него поплачу́сь! Пожалуйста, вот тебе, белочка, и орешки в сахаре! Клоп-щитник в виде фамильяра. Акридена, за что?! За что ты так поглумилась надо мной?! Я глянула на Кхыбру – та согнулась от хохота. Я тоже не удержалась – уж больно заразительный у неё смех. А когда отдышались, спросила:
– Как звать-то тебя?
– Придумай. Только это должно быть что-то элегантное, как я.
Мы с подругой переглянулись.
– Может, Шарман? – предложила троллина. – Раз ему нравится это слово…
– Тогда уж – Шафран! – фыркнула я.
– Мне нравится, – перелетел с одного плеча на другое клоп. – Шафран! Как же это элегантно – Шафран! Шафранчик, Шафранушка, Шафранюлечка! – клоп радостно закружил над нашими головами.
Но почему-то мне кажется, что богиня решила надо мной поиздеваться, раз прислала этот экземпляр в виде фамильяра. Везёт как умертвию! Не жизнь, а полный шарман, то есть, Шафран!