Страница 32 из 116
– Кхыбра, я не хочу никаких недомолвок. Не знаю, что этот хмырь тебе наплёл…
– По-моему, ты просто ревнуешь, – скосила глаза на входную дверь троллиха, словно там сейчас появится бандит.
– Знай одно: это тот самый Красавчик – вор и бандит. Если ты думаешь, что начав встречаться с тобой, он изменится, то боюсь тебя огорчить – никогда. Ты выросла в харчевне. Неужели ты так и не научилась различать людей?
Кхыбра была похожа на бураковый суп.
– Вор? – её голос дрожал.
Я кивнула.
– Но он такой красивый, – выдохнула она.
– И пользуется этим. Вор никогда не станет честным человеком, пока сам этого не захочет. – Я обняла подругу. – Милая, я не хочу, чтобы этот подонок поглумился над твоими чувствами. Поверь, он ничего не испытывает, ни к тебе, ни ко мне. Он просто выполняет то, что сказал его подельник. – И я в двух словах рассказала то, что не успела рассказать, когда нас на заднем дворе застукал кухарь.
Кхыбра охнула и перестала улыбаться. Она посмотрела на меня глазами полными грусти.
– Спасибо тебе Рута. Ты самый настоящий друг. Клянусь, что впредь буду осмотрительнее.
Я улыбнулась.
– Но я уже успела наболтать лишнего Красавчику.
– Почему я не удивлена? – тихо рассмеялась троллиха. – Ладно, ночью поговорим.
Я отнесла заказ нашим, и уселась с ними за стол, как раз напротив Грондера. Он отпил несколько глотков вина.
– Рута, у вас просто склонность встревать в тёмные истории столицы, – помедлив, сказал маг. – Выкладывайте, что у вас, – и щёлкнул пальцами, опуская полог безмолвия.
Я выложила всё, умолчав только про Красавчика и кухаря, которого мы с Кхыброй решили взять на себя.
– Сами понимаете, я не могу с этим пойти в полицию – меня никто не послушает. И если бандиты, не скрываясь, орудуют в городе, как знать, может быть, у них есть высокий покровитель. И не исключено, что он не полицейский.
Некромант уставился на меня, словно увидел впервые. Честно, мне было страшно смотреть в его чёрный стеклянный протез. Викк же не спешил отводить взгляд, наоборот, казалось, что он до самых печёнок меня сверлит.
– Как для адептки первого витка Спирали, вы не по годам умны. Это плюс. Но вы суёте свой веснушчатый нос туда, куда не следует. Это – огромный минус, – сказал он, не отводя взгляд.
n– Но это таверна её тётки, – вмешался в разговор Альг.
– Это хорошо, что вы защищаете девушку, адепт Брисс. Но эта девушка всего ничего в Сытове, а уже со всех сторон обросла неприятностями. Может быть, мне стоит поговорить с ректором, чтобы он направил вас в другую таверну? Например, в Лирическом квартале есть неплохая корчма «Криворукий Чосс». И там нет бандитов.
– Нет, – упрямо тряхнула головой я, – ни в какие другие таверны я не пойду. Да, здесь опасно. Но тётка – моя родная кровь. Я никогда себе не прощу, если не смогу ей помочь.
– Что ж, другого ответа я от вас и не ожидал, Рута, – холодно ответил Викк. – Мне нужно посоветоваться с ректором. Это он поручился за вас. На его месте, я бы отправил вас к отцу в Курчавое.
Я чуть не плакала. Спасибо, мальчики, поддержали! Взяли этого шрамированного в помощники. Сто пудов, идея Альга! Ладно, переживу эти колкости, с меня станется. Но запомню. И в следующий раз никогда не буду его ни о чём просить. Спасибо за науку!
Магистр щёлкнул пальцами, полог безмолвия рассеялся и снова стал слышен гул таверны, который становился всё тише. Люди начали потихоньку расходиться – скоро начнутся собачьи бои. Нам с Кхыброй тоже нужно туда идти. Но Викк с ребятами, похоже, не собираются уходить.
– Переодевайтесь, Морошкина, – скоро бои начнутся, а вы ещё в рабочей одежде.
Мы с троллихой разве что только не взлетели на чердак. Я торопясь надела серые брюки и чёрную, в мелкую крапинку, ситцевую рубашку. Брючины пришлось подвернуть и надеть пояс. Иначе я бы потеряла штаны. Я что, за два дня похудела? Я ощупала себя – все мои запасы, как любил называть их папа, были на своих местах. Наверное, Кхыбра чуть больше меня в объёмах. Мы накинули плащи и спустились вниз. Лим без разговоров нас отпустил. Взамен мы пообещали, что перемоем всю посуду, как только вернёмся с боёв.
Наша группа дошла до старого сеновала, где уже гудела, свистела и орала толпа мужчин. Мы протиснулись поближе к рингу. В середине здания была выкопана яма, в которой находились хозяева с эстриггирами. Тварей держали на прочных кожаных ремнях. На мордах у них были пристёгнуты железные решётки. Эстриггиры молча скалили зубы, готовясь ринуться в бой. С них ещё стекала вода. Хозяева промакивали своих питомцев. Судья – худой мужчина лет тридцати пяти, дал знак, и все замерли.
– На счёт «один», начинаем бой. Снять с собак ремни и намордники.
Хозяева беспрекословно повиновались.
– Три!.. Два!.. Один!..
Эстриггиры рванулись в бой! Тут же полилась кровь. Сука вцепилась руками-лапами в бока противника и пыталась вгрызться в глотку. Второй пёс – кобель, уворачивался, пытаясь расцарапать ей брюхо. Лязганье зубов, рычание псов, крики толпы, запах крови, азарт в глазах зрителей… Мы с Кхыброй недоумённо переглядывались: как может подобное нравиться? Кобель заскулил и взвился от воя на дыбы. Я с ужасом увидела, как внутренности выпадают из распоротой брюшины на ринг, заливая тот кровью. Эстриггир, словно опьянел от приближающейся смерти, и из последних сил подпрыгнул на мощных задних лапах, впиваясь крючковатыми когтями суке в морду, выцарапывая ей глаза. Та взвыла, выставляя перед собой когтистые лапы, защищаясь от атакующего кобеля, но было поздно. Брызнули ручьи крови, озверевшая сука кинулась на пса и мёртвой хваткой вцепилась в его глотку. Челюсти лязгнули и два пса практически одновременно издохли. Меня замутило. Обе собаки бились в предсмертных судорогах. Толпа ликовала. Я, расталкивая зевак, выбралась на свежий воздух.
Сделав несколько глубоких вдохов, я пришла в себя – тошнота схлынула. Я услышала тихие голоса. Стараясь не шуметь, я на цыпочках пошла на них, приклеившись к стене сеновала. В темноте были смутно очертания трёх фигур. Одна гномья, вторая – Красавчика, а третья, скорей всего, его подельника.
– Деньги принёс? – спросил знакомый мужской голос. Точно! Это он приходил к Понтусолю.
– Вначале, покажите товар.
Флюн! Его голос я тоже узнала. Что-то зашуршало и заскулило. Видимо, бандиты где-то всё-таки раздобыли маленького уродца – эстриггира. Гном ощупывал товар, щенок поскуливал.
– Платить будешь? – поторопил его Красавчик.
– Да, держи.
В темноте что-то звякнуло, наверное, гном бросил бандитам кошель.
– Прячь, щенка кто-то идёт! – толкнул гнома бандит.
– Куда? – растерялся гном.
– В мешок, дурень! Дай сюда! – щенок взвизгнул и тут же замолчал. – Пойди, глянь, – приказал он вору.
Я плотнее прижалась к стене. Красавчик прошёл мимо меня туда-сюда. Я вся тряслась от страха! Вот зачем меня снова одну понесло в очередные неприятности? В кустах рядом со мной что-то зашуршало и затихло.
– Показалось, – сказал Красавчик. – Расходимся. А то мало ли, кто тут может околачиваться? Держи своего пса. – Что-то зашуршало. Флюн, наверное, забрал мешок.
Это точно! Я стояла и молилась всем богам, чтобы меня никто не обнаружил.
n– Ладно, мужики, бывайте!
Гном, закинув за спину мешок, зашагал по дороге. В кустах рядом со мной продолжалась возня. Интересно, что туда бросил вор? Я сгорала от любопытства. На бандитов, которые провожали взглядами Флюна, мне было плевать. Как можно тише я опустилась на колени и начала ощупывать ближайшие кусты. Под руки попался мешок. Я спрятала находку под плащом и, стараясь не шуметь, пошла к дверям сеновала. Там меня ждала взволнованная Кхыбра.