Безбашенная

— Ага, — кивнула я. — Дорогая, не забывай, что я смерть, слышишь, ходячая смерть…

— Это магия…

— И что? — подняла я бровь. — Суть одна…

— Найдем сейчас на свою голову приключения… — пробурчала Люси.

— Хахаха, привыкай, — смеялась я. — Будет, что потом рассказать в старости своим внукам.

— Если доживем…

Я молча покачала головой.

Животных мы решили отпустить. Они найдут нас сами, когда будет нужно. Как, не знаю, поняла только одно, что давая имя элуфу, мы самопроизвольно привязываем их к себе. Что чувствуем мы, то же чувствует и элуф. Здорово, правда, только подумаешь, что нужен мне, через несколько минут появится передо мной. Надо было, не Шоколадкой называть его, а Сивкой — буркой.

Недалеко от кладбища, откуда мы вышли, стоял полуразвалившийся храм или собор. Мне стало очень интересно, поэтому решили подойти к этому зданию.

— Ух, это и правда храм! — воскликнула Люси и вошла в открытые настежь высокими дверями.

Я вошла следом за ней.

Захламленное внутри помещение, не омрачал величие храма. Я прошла ряды скамей, которые были разгромлены и свалены по сторонам, узкие и высокие до потолка окна без стекол запускали свет от солнц. Когда — то белоснежные стены имели очень много красиво вырезанных иероглифов. Присмотревшись к ним, догадалась, что этот храм Бога смерти.

Тихо подошла к алтарю храма и приложила руки на прохладную мраморную поверхность, испещренную иероглифами.

— Это храм Бога смерти… — тихо проговорила Люси.

— Знаю, — улыбнулась она.

— Ты понимаешь все эти знаки? — обводя пальцем один иероглиф, спросила Люси.

— Конечно, ведь это моя магия… — кивнула я.

— И что тут написано?

— Дорогая, тут написано много всего, но значение одно — смерть это не горе, а рождение начала жизни…

— Но это все равно несчастье… — грустно выдохнула она.

— Да, Люси, на алтаре ясно написано, что потом он возрождается… — улыбнулась я. — Знаешь, сколько бывает вопросов в нашем мире, есть ли рай или ад, посмертная жизнь и так далее. Скажу честно, я верю в справедливость, грешники должны быть наказаны, а рай… не знаю. Этот храм дает четко понять, что хорошие существа могут вернуться в Элдарию. Разве это не прекрасно?

— Все равно мне этого не понять, но принять могу… — прошептала Люси, подходя в статуи.

Статуя стояла позади алтаря и был очень похож на Черняшку, которого я видела в пещере. Величественный, красиво поставленный корпус тела, четко вылепленное лицо с неизменной ухмылкой, хм, интересно, неужели эту статую создавали непосредственно с Черняшки. Красивая статуя.

— Очень красивый Бог, — восхищенно проговорила Люси.

— Это точно, красавчик… — засмеялась я.

— Вы его видели? — удивленно спросила Люси.

— А ты как думаешь? — смеялась я. — Не только его, но и его брата тоже…

— Надо же и как они? — удивилась она. — Они на самом деле выглядят вот так?

— Они близнецы, только разница в цвете волос и одежды. Если у смерти белые волосы, то одежда вся черная, а у Бога жизни все наоборот. Такие красавцы, ух, чуть не влюбилась.

— Вот бы мне увидеть их, хоть одним глазком… — мечтательно произнесла она.

— Угу, и сразу станешь жрицей этих богов, — засмеялась я.

— Почему сразу жрицей?

— Потому что, дорогая моя, — я отошла от статуи. — Если с огромным трудом, я смогла оторвать от них свой взгляд, то представь себе, что будет с тобой?

— Ничего такого, — скуксилась она. — Они же не моя пара…

— Ну да, не пара, — согласилась я. — Люси в этих мужчин невозможно не влюбиться. Пойми правильно, ты еще не влюблялась, твое сердце не познало горечи и предательства от любви, еще не хватало тебе неразделенной любви.

— А ты, значит, познала? — обиженно спросила она. — Почему сразу горечь и предательство? Любовь не должна быть такой! Она прекрасна…

— Настоящую любовь нет, — нахмурилась я. — Я видела много всего этого…

— Ах, да, вы видящая…

— Вот именно, — улыбнулась я. — Любовь прекрасна, не спорю. Любовь к детям, к матери, к жизни, к природе и многое другое это всегда прекрасно.

— А к мужчине? — нахмурилась она.

— У меня не было любящего мужчины, поэтому не буду судить об этом, но помнишь ту семью с девочкой?

— Да, помню.

— Вот любящая семья, я хочу того же…

— Этого хотят все… — грустно пролепетала она.

Я вспомнила Многолика. Его искривленное от бешенства оскаленное лицо, пустые серые глаза, только красивое мускулистое тело, к которому хотелось, да, признаюсь себе, осмотреть его. Помню, как избитую меня судорожно прижимал к себе, а потом тут же отшвыривал, как тряпку, на пол. Да, я знала, что он моя пара, мой мужчина, но он то нет. Возможно, черный браслет, который сам напялил на меня, и скрыло от него то, что я его невеста, но не умаляет такого жестокого обращения со мной. Причем ни за что и ни про что…

— Ладно, — отмахиваясь от воспоминаний, произнесла я. — Давай приберем тут, это ведь храм моего Бога.

— Давай, — согласилась она.

Я магией очистила стены и углы от паутины и грязи. Люси собирала мусор бытовой магией в кучу, который потом я распыляла магией смерти. Скамейки восстановила и поставила в ряд, окна я не могла застеклить, но закрыла прозрачной магической пленкой. Храм снова стал более — менее чистым и воодушевленным.