Страница 75 из 105
***
Солнечный зайчик перескочил с букета синих астр на лоб сидящего эльфа, заставляя того недовольно поморщиться. Укоризненно посмотрев на обладателя зеркала, синда поднялся, легким движением ноги откинул полы длинного одеяния и прошёл к окну. Трандуил проследил за ним взглядом, тяжело вздохнул и потёр затёкшую ногу.
— Вы с братом заставили нас очень сильно волноваться, — ровный голос Орофера заставил Трандуила недовольно поморщиться.
Отец приходил каждый день и каждый же день говорил одно и то же. Словно ходил вокруг да около, не решаясь начать настоящий разговор. Это безмерно раздражало и без того недовольного эльфа, злившегося на слишком медленное, по его меркам, восстановление. Яд полностью покинул организм, но перед этим успел забрать с собой мышечные ткани, которые теперь отрастали заново, причиняя боль. Но, что ещё хуже, заставляя терпеть присутствие угрюмых целителей каждый день, слушая их лечебные напевы.
— Мы оба дома, живы и почти здоровы, — Трандуил поднялся, подошёл к столу, придвигая к себе пустой бокал. — Тебе налить?
— Налить? — вопрос явно застал Орофера врасплох. — Д-да, наверное. Да, — старший советник Тингола принял сосуд у сына и сделал большой глоток.
— Что ты собираешься делать дальше? — будничный тон отца не обманул Трандуила, пристально наблюдавшего за отцом поверх бокала. Вопрос был важен для Орофера.
— Делать? — Трандуил пожал плечами, вновь опускаясь в кресло и закидывая ногу за ногу. — Что именно ты имеешь в виду?
— Ты понимаешь, что я имею в виду, Трандуил, — в голосе отца прорезались нотки раздражения. — Лаэррос собирается на границу, защищать Дориат от полчищ орков, — в последнюю фразу Орофер вложил максимальное количество пренебрежения, давая понять, что именно он думает о затее младшего сына.
— Я не планирую к нему присоединяться, если ты об этом, — Трандуил пригубил вино, настороженно глядя на Орофера.
— Ты же не собираешься снова бродить по лесам с энтами? — советник склонил голову, наблюдая за слегка поморщившимся сыном. Он был прав: как бы Трандуил ни пытался показать, что заниматься с Мелиан и пастырями деревьев ему по нраву, не к этому лежало его сердце.
— Кажется, разговор на эту тему мы оставили позади несколько лет назад, — Трандуил поджал губы, досадуя на себя за то, что отец успел-таки прочесть на его лице. Судя по торжествующему виду Орофера, тот уже прикидывал, как обернуть это знание себе на пользу. Синда поморщился в глубине души: что-что, а в умении наблюдать, плести интриги и оборачивать любую ситуацию в свою пользу ему было далеко до отца.
— Я и не собираюсь к нему возвращаться, — мягко проговорил Орофер, присаживаясь рядом с сыном и проникновенно глядя на него. — Я лишь спросил, что ты будешь теперь делать.
— А ты собираешься вновь уговаривать меня вернуться на службу при дворе? — усмехнулся Трандуил, подлив себе вина. — Едва ли Владыка Эльвэ благосклонно примет меня после того, как я нарушил столько его запретов.
— Он вернёт тебя на службу, поверь мне, — Орофер сверкнул зелёными глазами. — Подумай сам, твоё призвание — быть придворным, советником величайшего короля Белерианда. Ты умён и расчётлив, твоя служба пойдёт на пользу не только тебе, но и всему Дориату.
— Ты считаешь, я должен стать советником при Тинголе? — Трандуил приподнял бровь.
— Советником? — пришёл черёд Орофера ухмыльнуться. — Высоко метишь, сын. Но нет, для начала снова станешь заниматься нашими отношениями с соседями. А там… Как знать, как знать…
— С чего ты решил, что я пойду служить королю, который не пожелал воевать с Врагом? — Трандуил поднял на отца тяжёлый взгляд. — Из-за бездействия которого мы проиграли?
— Я сделаю вид, что не слышал твоих слов, — в спокойном тоне слышалось напряжение — Орофер едва сдерживал гнев. — А ты больше не будешь их произносить.
— Я полагаю, ты не считаешь, что я не могу сделать выводы из того, что случилось, — жестко сказал Трандуил. — Я был там, я видел, как помимо нолдор с армиями Моргота сражались люди, гномы… Там были все, не было лишь синдар! Трусы, отсиживающиеся под юбкой Мелиан, — вот как нас там называли!
— Не смей повторять эту мерзость! — Орофер поднялся с кресла, нависая над сыном. — Как смеешь ты обвинять нашего короля, нашего Владыку в трусости! Ты, родившийся во времена мира и спокойствия! Обвинять тех, кто бился с Врагом во тьме, под светом холодных звезд! Тех, кто терял своих родных и близких, не понимая, за что он борется и кто на них напал!
Орофер глубоко вздохнул, отошёл к окну, сцепив руки за спиной в замок. Некоторое время оба молчали, собираясь с мыслями.
— Я был там, — тихо продолжил советник. — Видел, как сражались нандор, как гибли они от рук созданий, названия которым ещё не было дано. Как пал Денетор, как бился Тингол, как земля вокруг Дориата уже не могла впитать эльфийскую кровь. Ты обвиняешь Эльвэ в трусости и бездействии. А я скажу, что это забота о своём народе и благоразумие. Не синдар развязали эту войну, не синдар её и завершать. Кровь эльфов Дориата не стоит и миллиона нолдор, не говоря уже о нескольких тысячах.
Орофер снова замолчал, на этот раз надолго. Трандуил бездумно растирал больную ногу, пытаясь осмыслить то, о чём сам думал всё это время, то, что открылось ему с совершенно другой стороны. Почему раньше он не задумывался о войне, что пережили синдар на заре Эпохи?
— Я не жду от тебя немедленного ответа, — Орофер подошёл к двери, замер на пороге. — И Владыка тоже не торопит. Но вечно ни он, ни я ждать не будем.
Отец тихо прикрыл за собой дверь, оставляя сына в смятении. Кто был прав: он, терзаемый чувством несправедливости и обиды за то, что весь Белерианд считает их трусами? Или же Владыка, давно для себя решивший, что войн его народ пережил больше, чем достаточно? Ненависть нолдор к Врагу началась с кражи камней, теперь один из них принадлежит королю Дориата. Значит ли это, что он должен был ответить на призыв Маэдроса? Судя по тому, как Тингол ответил его посланнику, нет.
Трандуил потёр виски, прикрывая глаза. Отец прав — бездействие сводит его с ума. Вновь окунуться в дворцовую суету, узнавать все новости с границ первым, участвовать в судьбе королевства… Трандуил усмехнулся — отец слишком хорошо его знает, знает, чем можно его соблазнить. Но так ли он слаб, что поддастся на эти уговоры?