Страница 72 из 105
***
Анор ласково погладил узловатые корни, заиграл яркими красками лес, заискрилась река. Эльфы медленно сбрасывали на землю оружие, одежду и шли по берегу, зарываясь пальцами ног в прохладный песок, а потом, прикрыв глаза, погружались в воду, смывая грязь и пот бесконечных дней, проведенных в пути. Почти дома. Почти в безопасности. Неужели удастся когда-нибудь спокойно заснуть, не вздрагивая от каждого шороха?
Сегодня решили позволить себе даже такую роскошь, как костёр. Маблунг и Синголло принесли косулю и теперь с удовольствием разделывали её, перекидываясь позабытыми шуточками. Все оживились, сбрасывая напряжение последних дней. Трандуил, оглянувшись, тихо скрылся за стволом, отошел подальше от лагеря и буквально упал на землю. Во влажном воздухе звенела мошкара, но Трандуила бил озноб, плечи ходили ходуном, зубы стучали. С трудом развязав мокрые тесемки, он дернул штаны вниз, глядя на почерневшую ногу. Яд разлился по всему бедру, иссиня-чёрный, по краям изжелта-зелёный. Полоски белых и розовых шрамов вспухли на натянувшейся коже. Дрожащая рука никак не могла вытянуть кинжал из ножен, он, как назло, застрял и не поддавался. С мокрых волос капала вода, моментально высыхавшая на раскалённой коже. Зажав зубами ножны, Трандуил поднёс острие к ноге, стараясь выбрать место, на котором ещё не было порезов. Полоснул, глухо застонав. Затем ещё и ещё. Густая жидкость хлынула на землю, впитываясь в прошлогоднюю хвою. Откинувшись на ствол, тихонько ударяясь в него затылком, Трандуил медленно давил на ногу, не глядя вниз. Мокрые липкие руки скользили по коже, вонь гниения перемешивалась с ароматом сосны.
Пульсирующая боль постепенно отступала, мышцы расслабились. Трандуил открыл крепко зажмуренные глаза, посмотрел вниз, поморщился. Выплюнул ножны, на которых отчетливо проступили следы зубов, и поднялся, опираясь на сосну. Грязной дрожащей рукой стянул штаны, поднял их, побрёл к воде, блестевшей неподалёку. Наскоро постирал одежду, разложил на берегу, сделал несколько мощных гребков и лег на спину. Когда не надо было напрягать ногу, Трандуил чувствовал себя просто отлично. Вода держала, нежно ласкала воспалённую кожу, унося с собой боль.
— Откуда такая любовь к уединению? — Синголло присел на берегу, насмешливо глядя на друга. — Не замечал в тебе ранее такой стыдливости.
— Может, я тебя стесняюсь? — Трандуил встал в воде, едва достающей ему до груди.
— Или Нарэлен? — подмигнул разведчик. — Соскучился по жене, наверное?
— Соскучился, — подтвердил Ороферион. — Вот видишь, охлаждаюсь.
— Ладно, — Синголло понимающе кивнул, — как остынешь, приходи, мы там уже мясо пожарили.
Едва друг скрылся в зарослях шиповника, как улыбка вновь сползла с бледного лица. Боли пока не было, но вода уже не была приятной: она щипала открытые порезы. Туго перевязав ногу припасенными для этого остатками одежды, всё это время служившими бинтами, Трандуил влез в штаны и поспешил к лагерю.
***
Лес Бретиль обступил эльфов, молчаливо взирая на них. Слева то и дело мелькала лента реки, будто дорога, ведущая их домой. Лес жил своей обычной жизнью. Громко кричали ночные птицы, шуршало мелкое зверьё в придорожных кустах. Пару раз выбегали на дорогу зайцы, важно прошло семейство ежей. Однако эльфы не настолько расслабились, чтобы не заметить слежки. Пройдя ещё несколько футов, они остановились, делая вид, что совещаются, куда идти дальше. Но спустя мгновение стремительно повернулись, щетинясь натянутыми стрелами и грозными мечами. Небольшой отряд, состоящий преимущественно из аданет, замер от неожиданности. Высокая женщина, видимо главная, вышла вперёд, сощурив глаза, разглядывая эльфов. Даже сейчас, видя, что они уставшие и раненые, аданет понимала, что им их не одолеть. Да и был ли в этом смысл?
— Кто вы? — она с трудом говорила на синдарине, растягивая гласные.
— Мы — подданные короля Тингола, — Маблунг выступил вперёд. — Отряд, что ушёл сражаться с Врагом.
— Вы из того отряда? — сразу несколько женщин оживились, загалдели, радостно переглядываясь. — Где остальные? Когда они придут?
— Они не придут, — Маблунг тяжело обвёл взглядом разом притихших людей. — Никто. Мы единственные выжившие из того отряда.
Позади кто-то заголосил, но тут же замолчал. Женщина, стоявшая перед эльфами, мрачно кивнула.
— Мы из народа Халет, — она слегка склонила голову. — Я вижу, вы устали. Мы никогда не враждовали с синдар Дориата, уверена, меня не осудят за то, что я проведу вас в наш лагерь. Он недалеко.
Эльфы переглянулись: глупо было сейчас отказываться от помощи. Лагерь эдайн действительно оказался не слишком далеко: как пояснили люди, это было одно из убежищ разведчиков. Слишком много орков в последние годы тревожили границы леса. Палатки можно было с трудом разглядеть в сплетении орешника, светильники, прикрытые от лишних глаз плотной кожей, слабо освещали поляну. Оставив эльфов, командир разведчиков скользнула вперёд, скрываясь в одной из палаток. Некоторое время до синдар доносились приглушённые голоса, затем полог качнулся, выпуская аданет и высокого пожилого мужчину. Несмотря на возраст, стоял он ровно, смотрел прямо и открыто.
— Моё имя Хандор, я глава северных разведчиков леса Бретиль. Рад видеть тебя, Белег Куталион, и тебя, Синголло, — он широко улыбнулся, разглядев давних знакомых разведчиков синдар. Не раз они встречались на границах, приходя на помощь друг другу.
— Можете оставаться у нас, сколько пожелаете. Мы будем рады, если наш отряд усилится эльфийскими воинами.
— Спасибо за приглашение, — Белег улыбнулся в ответ. — Но мы спешим домой и уйдём завтра, на закате. А пока с удовольствием воспользуемся вашим гостеприимством.
Этой ночью, впервые с начала битвы, эльфы спали спокойно. Белег и Маблунг засели в палатке Хандора, рассказывая о битве, что осталась у них за спиной. Остальные же с облегчением расположились в предоставленном им укрытии, укутались в плащи и уснули. Проспали путники и весь следующий день, удивляя людей, то и дело поглядывающих на палатку. Весть о страшной битве распространилась быстро, лагерь наполнился тихим плачем. Небольшой отряд эдайн спешно направился к Эфель Брандир, главному поселению народа Халет.
Оранжевый закатный свет заливал лагерь, когда синдар наконец проснулись, чувствуя себя как никогда отдохнувшими. Лаэррос встал первым, потянулся, прислушиваясь к себе, отмечая, что кожа на спине потягивает, а ожоги болят намного меньше. Белег объяснял это тем, что хроа Орофериона восстанавливалась всё время, пока он был без сознания, потому после пробуждения он так быстро пошёл на поправку. Трандуил, на удивление, тоже чувствовал себя хорошо. Возможно, сказывалась близость родных лесов, или же вчера он наконец избавился от заразы, что подтачивала его тело все эти дни.
В путь двинулись ночью, поблагодарив эдайн и оставив их в скорби по погибшим воинам. Сирион по-прежнему вёл эльфов вперёд, на исходе второго дня они увидели впереди Тэйглин, смешивающий свои коричневатые воды с глубоким чёрным потоком. Бродов здесь не было на несколько миль вокруг, потому решено было вернуться немного назад и пересечь Сирион повыше. День ушёл на сооружение плота - рубить деревья пришлось одним маленьким топориком на всех. Мечами обстругивали ветки, срезали длинные побеги плюща, оплетавшие вековые стволы, вязали вместе в плот.
Плот вышел небольшим, решили, что на нем будут сидеть Нарэлен, Лаэррос и Синголло, раненая рука которого не позволила бы ему держаться в воде. Сложив снаряжение, раздевшись до исподних штанов, Трандуил, Белег и Маблунг опустились в воду, вздрагивая от холодной воды. Течение здесь было быстрым, будто Сирион спешил поскорее принять в себя воды Тэйглина. Шесты, сделанные ранее, здесь были ни к чему — река в этом месте была очень глубокой. Крепко держась за борта плота, синдар толкали его, усиленно работая ногами, заставляя медленно пересекать бурный поток. Вода перехлестывала через борта, грозясь перевернуть маленький плот. То и дело поток подхватывал его, стремясь вырвать из рук эльфов, но они упрямо толкали его вперёд. Ближе к берегу наконец пригодились и шесты. Втыкая их в каменистое дно, сидевшие на плоту усиленно заработали, помогая уставшим воинам. На берег они выползли на коленях и попадали на землю, не обращая внимания на плескавшиеся у ног волны. Завеса была рядом, дрожала молочным маревом, видимым лишь синдар. Собрав силы, они поднялись и пошли вперёд. Четверть часа в густом тумане - и Завеса расступилась перед ними. Они пришли домой.
Пришлось развести костёр, чтобы обогреться и обсушить промокшие вещи. Несмотря на усталость, настроение у всех было приподнятое. Чувство безопасности окружило их мягким коконом, лаская и развеивая страхи.
— Трандуил, ты чего так долго согреваешься? — Маблунг поворошил поленья в затухающем костре, и тот чихнул снопом искр.
— От радости трясусь, что скоро доберусь до нормальной кровати, — усмехнулся Ороферион, выбивая зубами неслышную дробь.
— Скорее бы, — протянул Лаэррос. — Вылечиться да назад, на границу.
— Куда? — брови Трандуила изумленно поползли вверх. На миг он даже забыл о сжигающей его лихорадке. — Назад?
— Назад, — кивнул Лаэррос. — Или ты думаешь, я буду дома отсиживаться, пока вокруг такое происходит?
— А как же свадьба, Тинвен? — Трандуил в глубине души надеялся, что сейчас брат пока не осознаёт, что говорит. Всё-таки хоть он и храбрился, но раны, нанесённые балрогом, так быстро не проходят.
— Она поймёт, — отвернулся Лаэррос, поднялся неуклюже и ушёл в лес. Трандуил дёрнулся было за ним, но Белег мягко положил руку на плечо, остановил.
— Позже поговоришь. Не стоит сейчас.
— Думаешь, я смогу его так легко отпустить назад, после всего, что мы там пережили?!
— Думаю, что ты поговоришь с ним позже, — с нажимом произнёс Куталион и поднялся, скрываясь вслед за Лаэрросом.
Целебное тепло костра обогрело, но теперь стало только хуже. Лихорадка усилилась, туман перед глазами не рассеивался, мешая разглядеть родной лес. Трандуил шёл вперёд, упрямо, ровно, из последних сил шагая по знакомым тропинкам. Как во мгле, прошла встреча с патрулём, радостная, горькая. Объятия, новости, он, кажется, что-то говорил… Голоса звучали, как сквозь вату, мысли путались. Близкие были в безопасности, и стержень, что держал его всю дорогу и вёл вперёд, сломался. Его спрашивали, он отвечал, видимо, впопад, потому что никого из спутников не удивляло его молчание.
Ворота Менегрота выплыли из предрассветной дымки, кто-то бежал навстречу, крича и плача от радости. Это было последнее, что он помнил. В глазах окончательно потемнело, и мир погрузился во тьму.