Страница 24 из 105
Притихший отряд возвращался домой, пересекая Завесу уже в сумерках. Сирион прощально плеснул за их спинами, и лес ласково распахнул объятия, встречая своих загулявших детей. Странно, синдар никогда до этого не задумывались о том, как отличается зачарованное королевство от окружающего мира. Тот же лес, те же деревья, а не те и не тот вовсе. В Дориате все было… безопасно? Да, безопасно, тихо и мирно. Теперь в полной мере они ощутили чувство защищенности, с которым родились и жили все это время.
— Ну вот мы и дома, — выразив общее настроение, счастливо выдохнул Келеборн. До Менегрота еще несколько дней, но это дорога домой. Даже Белег и Маблунг, не раз покидавшие пределы Дориата, переглянулись и расслабились.
— Будет что теперь рассказать на следующем балу, — подмигнул Синголло. — А кому-то даже и показать, — он легонько ткнул в бок Трандуила.
Тот одарил его недовольным взглядом и поджал губы. Кость срослась, но рука слушалась неохотно, периодически напоминая о себе тянущей болью. С тоской он думал о том, что придется заново тренироваться с новичками, отставая от друзей. После битвы Трандуил стал трезвее оценивать свои боевые навыки, понимая, что даже до обычного воина-нолдор ему далеко, не говоря уж о прославленных в боях героях. Увечье приводило его, мечтавшего поселиться в тренировочных казармах на год-другой, в тихое бешенство, ломая все планы…
Мысли постоянно крутились вокруг Нарэлен, что своим таинственным появлением, а после и исчезновением разбудила неуемное любопытство. Эльфийка исчезла утром вместе с большей частью нолдор Первого Дома и феанорингами. Имя — вот и все, что от нее осталось на память Трандуилу. Имя и удивительное лицо, будто высеченное искусным скульптором, что использовал лишь один инструмент. Странная встреча при не слишком приятных обстоятельствах, их невнятный разговор на берегу Сириона, сопровождаемый смехом и песнями, доносящимися от лагеря. И неловкое прощание, когда она, осторожно дотронувшись до его волос, вдруг смутилась и, пробормотав что-то о братьях, что будут ее искать, спорхнула назад, к свету костров. Нарэлен. Удивительное имя, почему «Пламя»? Он усмехнулся: соответствует ли оно ее характеру или цвету волос? Увидятся ли они еще хоть раз на просторах Белерианда?
— Трандуил! — Лаэррос выскочил из-за поворота, бесстрашно бросаясь под копыта гнедого коня, что достался Трандуилу вместо погибшего скакуна с отцовских конюшен. Отряд давно разъехался, и на дороге не было никого, кроме братьев.
Легко перегнувшись через луку седла, Трандуил схватил Лаэрроса здоровой рукой и подтянул в седло, крепко прижимая к себе. Теплое тельце доверчиво устроилось в уютных объятиях, но тишины хватило ненадолго: Дождик не удержался и принялся делиться с братом последними, самыми интересными на его взгляд, новостями. О том, что племенная кобыла ожеребилась наконец тонконогим серебристым жеребенком, который пока никуда не выходит один, зато забавно цепляется за хвост мамы. О том, что в пруду их сада закончились все лягушки, а ведь он только научился их надувать вместе с Лотраном. О том, что он получил похвалу от учителя за первое четверостишье, а мама потом приготовила в подарок огромный торт. Лаэррос говорил и говорил без остановки, а Трандуил слушал и счастливо вздыхал, понимая, что вот он — его дом, его счастье, его жизнь.
***
— Ты хорошо все обдумала? — Келеборн сидел, прислонившись спиной к стволу престарелой ивы, что полоскала свои косы в коричневой глади пруда. Галадриэль откинулась ему на спину, и потому он не мог видеть выражения ее глаз. Серебристая сталь в них вспыхнула на миг и погасла, оставив после себя тлеющий огонек.
— Мы уже не раз обсуждали это, — в голосе эллет слышалось глубоко спрятанное раздражение.
И правда, сколько можно уже об этом говорить! Он первый начал просить ее открыть тайну Владыкам. Она и сейчас помнила его лицо, когда Келеборн рассказывал о проклятых братьях, с которыми сражался практически плечом к плечу. Она помнила и его удивление, связанное с тем, что феаноринги в большинстве своем просты в обращении, веселы и не прочь посмеяться над хорошей шуткой. А еще она и сама помнила их: харизму, способную увлечь хоть в пекло, хоть в стылую стужу, гордые взгляды, выворачивающие наружу самые потаенные желания, голоса, вызывающие невольный трепет в душе, перерастающие в громкую песнь свободы…
— Я поговорю с Владычицей, — вздохнула Галадриэль, осторожно погладив ладонь мужа, лежащую на ее согнутом колене. Тонкие пальцы чуть дрогнули в ответ, но на этом остановились. Келеборн колебался и боялся. Страшно даже представить, какова будет реакция Элу, когда он узнает, что они молчали все эти годы…
— Трандуил скоро возвращается? — перевела тему Артанис, чувствуя, как напряжен любимый. Он охотно переключился с неприятного разговора.
— Не знаю, надеюсь, к лету поспеет, — Нэрвен услышала в голосе мужа улыбку и улыбнулась в ответ.
Дружба между Келеборном и Трандуилом вызывала у Галадриэль легкую зависть, в которой она не призналась бы даже самой себе. У нее больше не осталось друзей, на которых можно было бы положиться, разделить с ними свои страхи и сомнения. Да, у нее был Келеборн, были братья, но иногда так не хватало подруги, оставшейся во льдах, в стылой воде… Благодарная ветру, что легкими касаниями осушил две слезинки, сбежавшие по щекам, она тихонько прикрыла глаза, радуясь, что муж не видит ее лица.