Страница 22 из 105
Войско растянулось вдоль русла реки, постепенно стягиваясь к месту, где черные воды разделялись, обнимая пенистыми руками каменистый остров. Келеборн ехал рядом с Фелагундом, погруженный в свои мысли, почти не прислушиваясь к разговору, который вели между собой Финрод и Белег. Далеко впереди маячили высокие фигуры феанорингов. Время от времени ветер доносил обрывки фраз и громогласный смех. Он смотрел на них и не мог поверить, что эти воины, так яростно сражавшиеся с орками в долине, могли с такой же легкостью убивать своих сородичей. Келеборн раз за разом пытался разглядеть на их лицах печать искажения, что тронула их еще в Валиноре, но не находил. Светлые лики их мало чем отличались от лиц остальных эльдар, лишь шрамы, покрывавшие лицо Маэдроса, да культя, которую он неловко прятал под рукавом, напоминали об «особом» отношении к ним Мелькора. Да и то скорее говорили об их силе духа, но никоим образом не о вероломстве или предательстве. Да и эльфы, окружавшие их, не смотрели на братьев с осуждением, хотя, скорее всего, это было связано с тем, что все они оказались так или иначе причастны к случившемуся в гаванях Альквалондэ… Келеборн вздрогнул: он так и не смог себе представить, как можно жить дальше после всего, что там произошло.
Лагерь постепенно обрастал новыми шатрами и палатками, ровными рядами расходящимися от центра, как лучи от Анора. Голубые, белые, красные, зеленые — в глазах рябило от разнообразия цветов и гербов. Широкие полотнища знамен и узкие полоски флагов громко хлопали на ветру, дым от сотен костров стелился по земле, разнося ароматы готовящейся еды. То тут, то там раздавался хлопок: очередная бочка лишалась своего дна под одобрительные крики. У трех шатров, стоящих в сердце лагеря, расставляли столы и лавки, наскоро сколоченные накануне. Доски доставили с Тол Сириона, специально для этого по лунной дороге всю ночь сновали телеги. Оттуда же прибыли и хрустящие скатерти, до которых было страшно дотронуться, боясь сломать или испачкать ненароком. Эльфы, истосковавшиеся по чистоте, с громкими криками бросались в ледяную воду, смывая с себя грязь и пот, натирая до скрипа волосы, ныряя и фыркая не хуже выдр, что в испуге уплыли на другой берег и теперь таращили свои черные глаза-пуговки из-за сухих стволов тростника.
Трандуил уже искупался и теперь сидел и обсыхал, поглядывая на рубашку, лежащую рядом. Чистая одежда нашлась на самом дне мешка, чему он не уставал радоваться: многим повезло меньше, и еще вчера берега украсились флагами в виде разномастных порток и рубах, сохнувших на ветру. За шею полилась вода, заставляя испуганно вздрогнуть и подпрыгнуть. Сердито оглянувшись, Трандуил попытался достать смеющегося Сулмелдира, успевшего отбежать на безопасное расстояние с сапогами друга. Прыгать босиком по камням Ороферион не захотел и ограничился тем, что погрозил кулаком.
— Как там Келеборн, я его так и не видел по прибытии. — Трандуил решил отложить казнь Сулмелдира на потом и присел рядом с Синголло, который тщательно расчесывал спутанные русые волосы.
— Нормально вроде, — невнятно проговорил тот, держа во рту ленты, — я его почти не видел.
— Он у нас теперь королевских кровей, не подойдешь, — криво усмехнулся Сулмелдир, осторожно опуская сапоги на землю и ежеминутно ожидая подвоха. Но Трандуил лишь протянул руку и взял высокий сапог, собираясь его надеть.
— Он и раньше им был, — напомнил Ороферион, натягивая второй сапог, — не вижу разницы в том, чтобы быть племянником Тингола или зятем Финрода.
— В Дориате он всегда с нами был, — насупился Сулмелдир, бросая мелкие камешки в воду, — а сейчас ходит важный, от Владык не отходит…
— Так мы не в Дориате сейчас, — Синголло потрепал друга по белой макушке, — вот вернемся, и все по-прежнему будет. Лучше вон расскажи Трандуилу, как ты орков рубил на уступах Дортониона.
Воодушевленный эльф повернулся к приготовившемуся слушать Трандуилу, размахивая руками и в красках описывая сражения, которые тот пропустил из-за ранения.
***
Шум, царящий сейчас на берегу Сириона, можно было сравнить с шумом битвы, вот только здесь то и дело раздавались раскаты смеха вместо грома, а стук кружек заменял звон стали.
Раскрасневшиеся от вина и от победы эльфы уже давно распались на небольшие компании, и за столами остались немногие. Синдар были в их числе, собравшись вокруг Маблунга, и с горящими глазами слушали о последней битве. Удивительно, хотя почти все они принимали в ней участие, военачальник Дориата так расписывал бой, что эльдар только диву давались. Кто-то даже сидел и торопливо карябал что-то на невесть откуда взявшемся кусочке бумаги, чтобы затем дома поведать о случившемся стайке эллет при дворе. Неподалеку расположились и Финрод с Белегом, толкуя об устройстве приграничных постов и тонкостях обучения отрядов. Фелагунд пытался уговорить Куталиона приехать в Нарготронд, в котором сейчас вовсю велось строительство, помочь с обустройством безопасности в будущем королевстве. Белег пока отмалчивался, хотя для себя уже решил, что попробует уговорить Тингола отпустить лучника на год-другой.
Трандуил сидел плечом к плечу с Келеборном, задумчиво крутя в руках большую деревянную кружку. Вино тяжело вращалось внутри сосуда, темное, ароматное и густое. Он так и не мог понять, нравится ли оно ему или нет. «Слишком сладко, до приторности», — решил Трандуил и решительно отставил от себя сосуд. Праздник не приносил радости, напротив, раздражал шум вокруг, смех, пьяные друзья и Итиль, так некстати нырнувшая в коричневые облака. «Того и гляди дождь пойдет», — подумал Трандуил, тяжело вздохнув. Он не мог припомнить, когда хоть раз за всю жизнь всеобщее веселье навевало такую тоску, но и поделать с ней ничего не мог.
— Ты сегодня сам на себя не похож. — Келеборн шутливо пнул друга в бок, но не рассчитал и случайно задел руку, все еще висевшую на перевязи. В ответ Трандуил дернулся и зашипел сквозь зубы, как большой лесной кот. Только усов не хватало. — Не получается веселиться? — участливо спросил друг, глядя, как он неопределенно пожал плечами и отвернулся, закусив губу.
Единственный, кто знал о его таинственном спасителе, вернее спасительнице, Келеборн, ничем не мог помочь Орофериону. В рядах нолдор, к их удивлению, сражалось немало эльфиек. Синдар это безмерно удивляло, ведь их народ женщин к оружию не подпускал, справедливо полагая, что на войне им не место.
— Что же случилось в Валиноре, что даже эллет взялись за мечи?! — недоумевал Трандуил. Келеборн же лишь поджимал губы, стараясь сдержать рвущуюся наружу правду. Правду о том, что даже его Галадриэль обагрила руки красной кровью…
И вот сегодня, когда наконец собрались в одном месте все армии, Трандуил надеялся, что снова увидит лучницу. Раз за разом обходил он постепенно заполнявшиеся столы и не мог найти ее. И с каждым разом надежда становилась все меньше, постепенно сходя на нет. Ее здесь не было, а насколько ему было известно, в лагере собрались все, тяжело раненных давно не осталось, те же, кто мог стоять на ногах, пожелали присоединиться к пирующим. А это означало только одно: загадочная эллет лежит сейчас где-то в выжженной, истоптанной сотнями ног земле, в безымянной братской могиле. Почему-то от этой мысли на душе становилось пусто, будто отняли что-то важное, но вот что именно, Трандуил так и не мог понять. Вот и сейчас он сидел, опустив голову и прислушиваясь к себе, пытаясь разобраться в странной глухой тоске, заполнившей его изнутри…
— Где эти синдарские рожи?! Эта кучка белобрысых и есть великая армия Элу Тингола? — громкий крик привлек внимание всех сидящих за столом.
Во главе его, между Маэдросом и Амбаруссар, сидел Карантир, мутным взглядом обводя подобравшихся синдар. Вдруг он резко поднялся, сбрасывая с плеч руки пытавшихся удержать его с двух сторон братьев. Лавка загремела и упала вместе с сидящими на ней феанорингами, а Карантир оперся на стол, тяжело дыша и наклонив голову, как бык, что собирается напасть, но еще дает время убежать своему неприятелю. Синдар меж тем, повинуясь знаку Маблунга, остались сидеть на местах, с неприязнью поглядывая на среднего сына Феанора.
— Что, языки проглотили, трусливые псы? — Он поднял стоявший рядом кубок и осушил его, не обращая внимания на багряные струйки, текшие изо рта по бронзовой шее и растворявшиеся на бордовой ткани рубахи. Отшвырнув пустой кубок, Карнистир покачнулся, но, удержавшись на ногах, снова посмотрел на притихших синдар.
— Хорошо прятаться под юбкой майэ, а? Я смотрю, иногда вы вылезаете из-под нее на нас поглядеть. — Он сделал широкий жест, обводя собравшихся. Благо в лагере действительно было слишком шумно, чтобы на очередной крик кто-либо кроме сидевших рядом обратил внимание. — На нас, сражавшихся с врагом похуже этих жалких орков! На нас, переживших такую резню, что вам, сосунки, и не снилась в самых страшных и темных кошмарах! На нас, обагривших руки свои кровью…
Тут он резко замолчал и осел под стол, а из-за его плеча показалась рыжая макушка поднявшегося Маэдроса. Они с Маглором быстро подхватили повисшего на их руках Карантира и подмигнули приподнявшемуся Белегу:
— Учти, если что вспомнит, скажем, что это ты его бутылкой приложил. — Нельо поудобнее подхватил осевшего брата под мышки.
— Если вспомнит, конечно, — усмехнулся Макалаурэ, и вдвоем они с братом потащили Морьо к шатру. Остальные выдохнули и нервно рассмеялись, переглядываясь. Чего-чего, а драки между Первым Домом и синдар никому не хотелось.
— И чего это он так раздухарился? — недоуменно пробормотал Синголло, разливая вино чуть подрагивающей рукой.
— Мне больше интересно, что он имел в виду? — задумчиво протянул Трандуил, продолжая смотреть в сторону давно скрывшихся в темноте братьев. Келеборн тихо выдохнул и прикрыл глаза, но через секунду уже взял себя в руки и, повернувшись к Трандуилу, подмигнул:
— У шатра Келегорма всегда крутится несколько эллет, может, пройдемся в ту сторону? — Ороферион изумленно воззрился на друга.
— Я не ослышался? Тебе одной нолдиэ мало, ты еще хочешь?!
— Может, и хочу, — хитро усмехнулся Келеборн, поднимаясь и зовя друга за собой. Что угодно, лишь бы не давать ему повод обдумать услышанное. Пусть забудет, будто и не было ничего, лишь пьяный бред очередного эльфа…