Страница 21 из 105
Черный дым костров был, казалось, повсюду. Едкий, удушливый, он раздирал легкие, превращая каждый вздох в муку. Глаза непрерывно слезились, хотелось кашлять, но стоило открыть рот, как перехватывало дыхание. С закопченных гор не доносилось ни дуновения, словно они застыли в немом укоре, не желая помочь развеять гарь. Хотя тела врагов сложили довольно-таки далеко от основного лагеря, упрямый ветер нес темные клубы от костров прямо к эльфам, заставляя их дышать своей победой. И они дышали. Третий день подряд оставшиеся в лагере дышали запахом смерти и горящей орочей плоти, дышали и не могли нарадоваться этому запаху.
Первый день Трандуил бродил по лагерю потерянный. Друзья ушли далеко вперед с армией, стремившейся соединиться с войсками Маэдроса и Маглора. Они погнали орков вглубь Ард-Гален, тесня их к Железным горам. А он остался здесь, время от времени бросая мрачные взгляды на палатку целителей. Те были непреклонны: Трандуил должен остаться в лагере.
— У нас пока, хвала Валар, нет необходимости покалеченных и больных в бой пускать, — выговаривал темноволосый целитель, наматывая на руку белоснежные бинты и крепя к ней лубки. — Была бы битва не на жизнь, а на смерть, я бы тебя и без руки, и без ноги отпустил. А так сиди да лечись. И начальству твоему скажу, что запрещаю с войском идти.
Так он и сделал. Маблунг лишь сурово покачал головой, а друзья сочувствующе улыбнулись, но спустя несколько минут уже мчались вслед за нолдор, охваченные боевым азартом. А он остался. Трандуил пнул очередной камень, которых в горной долине было достаточно. Горько вздохнул и побрел к себе в палатку.
Знакомых у него здесь не осталось, и Трандуил бесцельно слонялся меж немногочисленных шатров, бросая хмурый взгляд на сжимавшие долину горы. Белоснежные вершины уже окрасились в розовый цвет: от былого ливня не осталось и следа, небо в разрывах облаков приобрело сиреневый оттенок, долгий день его первой битвы подходил к концу.
А на утро Трандуила бесцеремонно разбудили, заявив, что хотя он и травмирован, но от работы это его не освобождает. К середине дня он едва стоял на ногах от слабости: его успело стошнить четыре раза. Они разбирали завалы. Завалы из тел, что остались здесь после вчерашней битвы. В основном это были орки, но попадались и эльфы. Если на мертвых врагов Трандуил смотрел равнодушно, то на своих сородичей не получалось. И тогда приходилось прикладывать усилия, чтобы поднимать и оттаскивать их, складывая в ровные ряды. Разрубленные, раскрошенные, с вывороченными внутренностями — он не знал их, но легче от этого не становилось. Единственной причиной, по которой он все еще ходил здесь, выискивая эльфов, была таинственная эллет, спасшая ему жизнь накануне. Каждый раз он с замиранием переворачивал очередное тело и выдыхал, не узнавая.
Орков скидывали в огромные кучи на краю долины, первые уже пылали, заволакивая дымом горные утесы. На третий день поле было полностью расчищено от тел. Среди эльдар оказалось около ста пятидесяти павших. Орков не считали. И вот теперь все в лагере дышали зловонным смрадом, мечтая о вестях с севера, которые позволили бы им покинуть горную долину. Шел четвертый день, когда Трандуил, в очередной раз пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь черную завесу, наткнулся на чьи-то вытянутые ноги и услышал отборную брань. Опустив глаза, он увидел долговязую фигуру, растянувшуюся прямо на камнях с внушительной бутылью вина. Сквозь дымку на него недружелюбно смотрели серые глаза.
— Ну что уставился? — сварливо проговорил нолдо. — Садись рядом, раз пришел.
Трандуил послушно опустился на соседний камень. Несмотря на агрессивно настроенного эльфа, он был рад поговорить с кем-то, кроме целителей, и увидеть хоть кого-то живого.
— Амрод, — представился нолдо, отхлебнув из бутылки. Он молча протянул ее Трандуилу, и тот сделал большой глоток, поперхнувшись и закашлявшись — в бутылке оказался крепкий самогон.
— Трандуил, — просипел эльф, пытаясь отдышаться. Но чем глубже он делал вдох, тем сильнее становилась резь в горле. Амрод терпеливо подождал, пока синда закончит кашлять, и вдруг улыбнулся.
— Нравится? Нам с Амрасом братья пока запрещают что-то крепче вина пить! — он хохотнул. — Как будто нас это когда-нибудь останавливало!
— А где твой брат? — отдышавшись, Трандуил с любопытством разглядывал Амбарусса. Тот махнул рукой куда-то в сторону шатров.
— Пошел закуску искать. Меня ранили, — в ответ на невысказанный вопрос ответил Амрод, приподнимая черную рубашку и показывая на бинты, перехватывающие торс. — А Амрас со мной остался. Вот теперь у меня на побегушках, — близнец довольно сощурился, махнув рукой. Трандуил обернулся и разглядел такую же фигуру, спешащую к ним. Опустившись рядом, Амрас окинул его подозрительным взглядом, но ничего не сказал и принялся разворачивать тряпицу, в которой оказалось холодное мясо, несколько кислых яблок и сухой кусок сыра, оказавшийся тверже окружавших их камней.
— Совсем они нас не щадят, — проворчал Амрод, разглядывая нехитрую снедь. — Когда уже поесть нормально удастся?
— В чертогах Намо, — усмехнулся Амрас, разливая самогон по кружкам. Посмотрел на Трандуила, протянул ему свою, сам оставил себе бутылку. — За знакомство?
Ночь давно вступила в свои права, но компании, уютно устроившейся меж камней, было абсолютно все равно. Они даже не заметили, что ветер наконец изменился и воздух снова стал кристально чистым. За эти несколько часов эльфы успели сдружиться и теперь тихонько распевали песни. Трандуилу было легко и спокойно с Амбаруссар, они оказались похожи на его друзей: такие же бесшабашные, безрассудные любители розыгрышей. Они взахлеб рассказывали о своих проделках в Валиноре, а Трандуил слушал, приоткрыв рот. Какие там битвы — на его век хватит их, а когда он еще услышит, как братья подшутили над Финродом, сильно перебравшим и шедшим домой, чуть не заставив его поверить, что тот потихоньку сходит с ума: близнецы возникали у него на пути через каждые несколько шагов и начинали разговор с одной и той же фразы. Это могло продолжаться довольно-таки долго, и вполне возможно, что Финрод все-таки решил бы, что допился до умопомрачения, однако Маглор удивился, почему друг так долго идет из погреба в беседку, и от души оттягал рыжих за уши. Или как они потом в отместку залили в его лютню меда и полдня наблюдали, как брат отмахивается от многочисленных ос, одна из которых все-таки укусила его за палец.
Следующие несколько дней троицу мало кто видел, зато куда-то исчезли все запасы спирта для растираний. Благо, тяжело раненных в лагере не осталось, так что пропажу списали на то, что кто-то плохо закрыл сосуд и жидкость выветрилась. К тому же в пользу этой версии говорило и то, что спирт выдыхался постепенно, а не исчез сразу. Эльфы же соорудили себе на одном из склонов свой лагерь, перетащили туда пару плащей, соорудили навес и с утра до ночи заседали там, глядя на дорогу, ведущую на север. От орков остались лишь небольшие кучки тлевших костей, которые со временем разнесет ветер, тела эльдар погребли у подножия гор, сложив сверху пирамиды из камней.
Долгожданных гонцов первыми заметили Трандуил и Амбаруссар, и вот Амрас уже мчался к лагерю, спеша узнать поскорее свежие новости.
— Победили! — растянулся в улыбке Амрод, в очередной раз вознося кружку в воздух. — Теперь Морготу не выбраться из своего Ангбанда!
— За победу! — поддержал Трандуил, развалившись на камнях, как на мягком ложе. — Наконец мы покинем эти горы!
— За горы! — воскликнул Амрас, расслышав последнее слово и приподняв голову. Друзья рассмеялись, поддержав тост. Назавтра лагерь собирали сворачивать и возвращаться к Тол Сириону. Так как вся объединенная армия едва ли смогла поместиться на небольшом клочке суши, решено было разбить большой лагерь на берегу Сириона и там отметить победу.