Страница 13 из 105
Меж тем пир продолжался, постепенно выплеснувшись из главного зала в коридоры и закоулки Менегрота. Рассыпавшись на тесные компании, эльфы разбрелись кто куда, оглашая королевский парк взрывами смеха. Музыка то и дело начинала звучать под деревьями, и туда тянулись хмельные эльфы, прихватив из зала бутылочку-другую вина.
Но были и те, кто предпочел остаться в зале, раскинувшись на мягких диванчиках и креслах, отдавая должное королевским погребам и наслаждаясь танцами. А точнее, танцем, в котором кружилась сейчас беспечная принцесса Дориата. Длинный подол белоснежного платья то и дело взлетал вверх, выставляя напоказ изящные лодыжки, на которых звенели тонкие серебряные цепочки. Руки рисовали сложный узор, за которым невозможно было уследить. Она чуть запрокинула голову, позволяя черному шелку волос струиться по спине, легкая улыбка блуждала на ярко-красных, чуть приоткрытых, губах. Она кружилась и кружилась, не зная усталости, уверенная, что за ней наблюдают, а значит, останавливаться еще рано.
Трандуил плеснул себе легкого вина и, не обратив внимания на образовавшуюся рядом с бокалом лужицу, сделал небольшой глоток, с усилием отведя взгляд от Лютиэн и посмотрев на застывшего рядом Даэрона. Неужели он только что выглядел так же? Горящий взор следил за малейшим движением, пытаясь охватить всю фигурку разом. Неподалеку в той же позе застыл и Синголло, подперев подбородок рукой. Трандуил вновь перевел взгляд на Лютиэн, чувствуя, как снова и снова попадает под колдовскую власть ее красоты. Могла ли хоть одна дева в Дориате сравниться с ней? Едва ли. Ороферион тихонько вздохнул и посмотрел дальше, за ее спину, туда, где в полумраке сидели его родители.
Орофер нежно обнимал Эннель, не обращая ни на кого внимания. Если бы не ее настойчивость, они бы наверняка остались дома, но Эннель справедливо заметила, что скоро ей будет не до праздников, и Орофер, смиряясь, отступил. Заметно округлившийся живот жены советника приковывал взгляды окружающих; легкие толчки выдавали скорое намерение его обитателя появиться на свет. Появления этого ребенка Трандуил ждал едва ли не сильнее, чем его родители. Странное чувство наполняло его при одном взгляде на упругий живот, в котором росла новая жизнь. Еще одна родная фэа, существо, в котором будет течь точно такая же кровь. У которого будут такие же уши, ноги-руки, нос и глаза, но которое будет совсем другим. Со своими мыслями, желаниями, стремлениями. Впервые юный синда задумался о том, какое же на самом деле это чудо — появление новой жизни! Силуэт танцовщицы заслонил родителей, и он невольно попытался представить Лютиэн носящей его ребенка… Мысль показалась настолько абсурдной, что он покачал головой, зажмурившись. Вероятно, сегодня пить больше не стоит. Слишком уж странные мысли приходят в хмельную голову. Поднявшись и слегка пошатываясь, Трандуил кивнул родителям и покинул зал.
***
Дождь начался внезапно. Еще пару минут назад сияло солнце, а теперь почти бесшумной стеной с небес хлынула вода. Широкие листья лип поминутно кивали, сбрасывая на землю тяжелые капли. Комната мигом наполнилась густым запахом земли, ветер ворвался в комнату, надув парусами невесомые занавески, принеся с собой долгожданную прохладу. Эннель слабо улыбнулась, повернувшись к открытому окну, и тут же лицо ее снова мучительно скривилось, а на губах замер безмолвный крик. Роды продолжались со вчерашнего дня, и два лекаря, постоянно сидевшие рядом, беспокойно переглядывались, поджав губы. Плод оказался слишком крупным для хрупкой эллет, хотя это и было уже во второй раз. Дождь за окном усилился, и веер брызг полетел в комнату, оседая на кровати и лице Эннель. Один из целителей поднялся было закрыть окно, но эльфийка протестующее замычала, взглядом умоляя его оставить все как есть. Резкая боль заставила ее согнуться пополам, и животный стон прорвался сквозь стиснутые зубы. Склонившийся меж ее ног целитель что-то неразборчиво крикнул, Эннель снова застонала и тут же рухнула на подушки, тяжело дыша.
Яркая вспышка осветила бледное лицо целителя и сморщенного малыша, в мертвом свете молнии казавшегося синим. Но вот зарево погасло, и крохотный эльф закричал, краснея от натуги. Закричал требовательно и громко, вызвав улыбку у находившихся в комнате. Дверь распахнулась, впуская Орофера, безумным взглядом обводившего комнату, а следом и Трандуила, испуганно замершего на пороге. В два шага преодолев расстояние до кровати, Орофер опустился на колени, беря руку Эннель в свои, тревожно заглядывая в усталые глаза.
— Кто? — слабо прошептала эльфийка, глядя на пищащий сверток.
— Сын! — целитель поднял малыша вверх, позволяя разглядеть все то, что отличает мальчиков от девочек.
— Сын, — улыбнулась Эннель, посмотрев наконец на мужа. — У нас еще один сын.
— В прошлый раз все было гораздо быстрее, — проворчал Орофер прерывающимся голосом. Счастье было столь велико, что ноги отказались слушаться и советник Тингола не мог даже пошевелиться.
Трандуил осторожно сделал шаг внутрь, не сводя глаз с малыша. Тот продолжал кричать, не давая завернуть себя в кружевные пеленки. Протянув руки, Трандуил взял ребенка, внимательно разглядывая маленькие острые ушки, клочок светлых волос на макушке и крохотные пальчики, которые неосознанно сжимал и разжимал младенец. Странное чувство росло в груди, ширясь и заполняя все вокруг, мешая вздохнуть. Трандуил протянул палец, и малыш сомкнул свои пальчики вокруг него, резко замолчав. Огромные глаза распахнулись и серьезно посмотрели на старшего брата. И в этот момент тот понял, что готов умереть за это дитя; убить любого, кто посмеет причинить ему вред, глотку зубами перегрызть тому, кто его обидит. Нежность и безграничная любовь наполнили Трандуила, и он улыбнулся, легонько коснувшись губами высокого лобика. Целитель протянул руки, и старший брат нехотя передал ему ребенка, улыбнувшись матери и отцу и тихо ступая следом. Орофер принял малыша, любуясь сыном и шепча слова благодарности жене. Последний раскат грома пророкотал за окном, и дождь перестал так же внезапно, как и начался.
— Как мы назовем его? — тихо спросила Эннель.
Бережно проведя кончиками пальцев по маленьким губкам, Орофер поднял глаза на жену:
— Лаэррос, наш летний дождик.