Страница 91 из 98
- Какой? – спросил я и замер в ожидании, пока девушка сглотнула и лизнула нижнюю губу, будто не решаясь раскрыть очень важный секрет.
***
А.
Аэропорт. Снова. Рой людей. Рой голосов. Рой мыслей в моей голове, заглушающий все остальное. И слезы, льющиеся неконтролируемым водопадом.
Мне было плохо. Настолько, что я даже и представить не могла, что такое возможно. Душа словно покрывалась сетью трещин, теряя кусок за куском.
От одной мысли о том, что Юлиан проснется и увидит вместо меня записку, я была готова рыдать навзрыд. Я ненавидела каждое слово, что написала на треклятом клочке бумаги. Каждую букву, которую он должен был прочесть.
Перед глазами снова всплыло его лицо. Будто я стояла в спальне и наблюдала за парнем, который перевернул мою жизнь с ног на голову, наполняя ее смыслом. И этот парень читал жестокие слова, которые написала его любимая девушка. Его любимая девушка бросала его. Бросала, потому что испугалась. Испугалась и запуталась.
- Деточка, - обратилась ко мне какая-то женщина, когда я закрыла лицо руками и разревелась, а дыра в груди увеличивалась в размерах, готовая поглотить меня всю. – Летать не так страшно. Что ты.
Сколько жалости было в ее голосе. Я же продолжала сидеть, прекрасная зная, что пришла пора сдавать багаж. Но я не могла. Не могла встать и сделать еще один шаг навстречу жирной точке. Навстречу самолету, который должен был увезти меня от человека, которого я любила настолько, что…
«…Обязательно, - всплыли в памяти слова Юла, сказанные им очень давно, - где-то есть такой человек, которому ты нравишься так сильно, что даже дышать трудно…».
Я любила его настолько, что мне было трудно дышать!
Как же я хотела остаться. Развернуться, схватить чемодан и унестись прочь. Порвать записку в клочья, разбудить Ю и попросить увезти нас как можно дальше. Туда, где бы никто не знал нашу тайну. Вот только это ничего бы не решило. Виктор, меня передернуло, обещал все рассказать родителям, если я не уеду. Рассказать… Показать!
Во время нашего разговора, в ту ночь, когда все счастье превратилось в дым, из каждого его слова лился яд, а холодные голубые глаза, полностью утратившие нежность, обжигали ненавистью. В ту ночь я нутром ощущала горечь, что исходила от парня волнами. То омерзение, что он даже не пытался скрыть, когда я отвечала и просила его оставить нас в покое. И то злорадство, когда Вик продемонстрировал запись.
«…- Уезжай, - сказал он, чеканя каждый слог. – Возвращайся обратно. И если я увижу, что Юлиана нет в Долграде, то пошлю запись твоему отцу. Уверен, кино придется ему по вкусу…».
«- Позвони Юлиану! - твердило сердце, пока я вставала на трясущиеся ноги, сватаясь за рукоять чемодана. – Расскажи ему все! Вместе вы придумаете решение. Обязательно придумаете!».
Но разве я могла так рисковать? Ведь если родители узнают… Мне даже думать не хотелось о последствиях! Это будет ударом. Шоком. Крахом.
- Оззи! – услышала я голос Юла и поняла, что сходила с ума, потому что его не могло быть там, мой разум решил поиграть и добить остатки нервов.
Единственным человеком, который знал о моем отъезде, была Инга. Инга, которая не могла поверить в то, что я говорила и творила. Она требовала объяснений. А я не могла ей их предоставить.
- Оззи! – раздалось чуть громче, от чего на меня накатило дежавю.
Стерев остатки слез тыльной стороной ладони, я побрела сдавать багаж, но тут же остановилась.
«- Не могу. Я не могу».
- Азалия! – послышалось совсем рядом, отчего я инстинктивно обернулась и замерла, не в силах уверовать в то, что видела.