Страница 1 из 98
«...- Оззи! – его крик выжигал сердце дотла, оставляя в груди огромную дыру. – Азалия!
Яро вытирая с лица непрошеные соленые капли, я кусала губу до крови, только бы не впасть в истерику у всех на виду. Только бы не потерять самообладание и не развернуться. Только бы не видеть глаза, в которых я могла утонуть.
- Аза!
Я ускорила шаг, сильнее натянув на глаза кепку, под которую были забраны мои волнистые пряди цвета спелой черешни. Он всегда любил утыкаться в них лицом, вдыхая тонкий аромат кокоса и миндаля, и пропускать сквозь музыкальные пальцы.
- Отвалите от меня! – должно быть, подключилась охрана.
- Только не оборачивайся, - бормотала я точно мантру. – Не оборачивайся. Не оборачивайся. Не оборачивайся.
- Я сказал, идите к черту! Азалия! Я знаю, что ты здесь! Не смей сбегать от меня вот так! Аза!
Слезы хлынули водопадом, застилая взор, но я не обернулась, продолжая свой путь к самолету, который должен был увезти меня очень далеко…».
Улица встретила пылью, кружащей в густом душном воздухе, и никакой вечер не мог унять жар дорог и земли, нагретых безжалостным августовским солнцем. Спасти от него могла лишь прохлада салона такси, что должно было доставить меня в Долград. Город среди скал, что омывали темные воды беспокойного моря. Город, пропитанный солью. Город, где я родилась. Город, что знал, как я хотела вернуться и почему не могла.
И будто ничего не изменилось. Все тот же гомон и шум переполненных туристами улиц. Витрины и вывески, манящие огнями. Плотные потоки машин, утопающие в какофонии клаксонов. Подмигивающие желтым светофоры. Непрекращающийся треп таксиста. Ругань и хохот. Моя головная боль.
Номер отеля «Ритц» встретил темнотой и одиночеством, в котором я тогда нуждалась меньше всего, но я хотела взять паузу перед тем, как прыгнуть в пучину событий, предугадать кои мог лишь Всевышний.
Прохладный душ. Гул фена. Мягкий белый халат. Залив чайный пакетик кипятком из эклектического чайника со стеклянными стенками, я расчесала спутавшиеся влажные пряди и разместилась на кровати с книгой в руках, но, к сожалению, даже «Небесная подруга» Джоанн Харрис не могла избавить меня от мыслей, роящихся в голове подобно осам, что отравляли мозг своим мучительным ядом.
«…Сладость мяты и горечь грейпфрута. Эти запахи пропитали всю его одежду. Он сам был соткан из них.
- Уходи, - мой голос дрогнул. – Оставь меня в покое.
- Не могу, - тихий шепот опалил кожу. - Я…
- Нет. Молчи. Я не хочу слышать. Не хочу.
Громкий стон полный отчаяния и боли сотряс мрак моей спальни. Горячий лоб прижался к моему.
- Прошу, - его низкий вибрирующий от эмоций голос разрывал душу. – Еще раз. Всего один.
Отвернувшись, я попыталась вывернуться, но он лишь крепче прижал мой стан к стене.
- Отпусти меня, - прохрипела я, ощущая постыдный жар, охвативший все тело. – Отпусти.
Судорожный вздох. Широкая ладонь легла на мое горло.
- Прости меня, Оззи. Прости меня…».
Захлопнув томик, я отложила его в сторону и потянулась за чашкой горячего чая. Белая поверхность обожгла пальцы, но я не замечала боли, потому что она была ничем по сравнению с той, что томилась внутри, медленно плавя внутренности, в то время как на языке вместо сладости черники поселился вкус поцелуя. Поцелуя, который никогда не должен был состояться.
***
«Леди Мармел» - небольшая кондитерская, одновременно являющаяся магазином и кафе, находилась в двадцати минутах ходьбы от набережной, по которой я любила бродить, смотря на море, сливающееся с бесконечным небом. Медленно вышагивая по разноцветной брусчатке мимо закрытых лавочек, качающихся пальм и все еще пустынных пляжей, чьи камни лизали беспокойные волны, я с наслаждением вдыхала насыщенный йодом воздух, все еще радовавший прохладой в столь ранний час.
Признаться, немалых усилий стоило мне справиться с паникой, охватившей существо по пробуждению. Проведя полночи в бессмысленных попытках уснуть, я была готова собрать вещи и убежать обратно в Туманный Альбион, где Колин с удовольствием принял бы меня обратно на работу, которой я посвятила добрых тринадцать месяцев, зарекомендовав себя как гения выпечки. Громко сказано, но людям нравилась моя стряпня, сдобренная горами взбитых сливок.
Однако я не могла струсить. Не для этого я увольнялась и выселялась из арендованной квартиры, а после слушала напутствия на прощальной вечеринке, которую устроили для меня сам Колин и его невеста Джейн, самый сердобольный человек, которого я когда-либо встречала.