Страница 36 из 57
Эйвери
- О чем рассказать? - дрожащим голосом спрашиваю её. Она сглатывает и смотрит прямо на меня.
- Сообщить, что я скоро выйду замуж за твоего отца.
Я резко вырываю свои руки из её захвата и поднимаюсь с табурета, в неверие качая головой. Робби осторожно подходит ко мне, но я не позволяю, пятясь назад. Неужели, это то, о чем я думаю... Любовница отца и есть Робби? Моя подруга разбила семью. Дала трещину нашей дружбе.
- Нет, - шепчу я.
Робби кивает, подтверждая мои опасения. Я останавливаюсь, сдерживая слёзы. Боль в затылке начинает пульсировать. Я шмыгаю носом.
- Скажи, что это неправда, Роб, - молю её. Но она молчит, пожимая плечами.
- Извини, но я не могу запретить сердцу любить. Мы по-прежнему будем лучшими подругами, Эйв.
Я жалостно смеюсь, закидывая голову назад. По щекам уже бегут слёзы. Я качаю головой.
- По-прежнему уже ничего не будет. - Я смотрю через плечо. Металлическая цепочка от сумочки впивается мне в кожу.
Я хочу чувствовать себя хорошо. Я пытаюсь. Но это слишком трудно. Должна ли я быть частлива за подругу, что она нашла своё счастье? Да, но если это счастье - не мой отец. Даже думать об этом противно. К горлу подступает желчь. Робби перегрождает дорогу и виновато смотрит на меня.
- Останься. Хотя бы на ночь. В темноте опасно, подруга, знаешь? - усмехается она, хотя глаза грустные.
Я вздыхаю, закрывая глаза. Боль не уходит. Грудь сдавливает. Одной идти не безопасно. Тем более, как я смогла бы найти дорогу домой в такой темноте? Не было шансов выйти наружу. Я открываю веки, молча бесстрастно киваю.
- Хорошо, Мисс Клаус... - Я сощуриваю глаза. - Или лучше Миссис Джонсон?
Робби закатывает глаза, обхватывает меня за плечи, уводя из гостиной.
Комната, которую она выделила мне на ночь, выглядела привлекательно. Слишком детская для моего возраста, но вполне чистая. Это хорошо. Сажусь на мягкую кровать возле окна и глажу шёлковое одеяло под собой.
- Здесь ты ничего не услышишь. Вид открывается на бескрайней океан, в пару метре есть пляж.
Я ещё раз киваю и безжизненно смотрю на неё. На девушку, которая разбила сердце моей матери. На подругу, которая знает меня, как свои пять пальцев. Я все ещё не верю в это, но когда я смотрю на Робби, страх только увеличивается. Я не знаю, как это остановить. Я кладу голову на подушку. Внутри чувствуется запах страусинных перьев. Робби обожала страусов. Также она любила вести дневник об этих птицах будучи подростком. Они бы сдружились с Лиз.
Боже, Лиз...
Смотрю в окно и не могу понять, как себя вести. Плакать? Радоваться или молчать от боли? Слышу в темноте шепот подруги. Она садится напротив, но не касается меня.
- Извини, что тебе пришлось узнать об этом таким способом. Прости меня. Я ужасная подруга.
Я не смотрю на неё. Однако не могу сказать "нет". Я просто молчу, чувствуя, как дыра в груди становится больше. Я пожимаю одним плечом.
- Не думай об этом. Я просто переночую тут, а завтра ты меня уже не увидишь.
Робби опускает голову и просто уходит, закрывая за собой дверь. Она не пытается сказать, что этого не будет. Она не станет выходить замуж за моего отца, потому что наша с ней дружба для неё важнее. Я закрываю глаза в надежде на то, что завтра всего этого не станет. Завтра я поговорю с Лиз. Она скажет мне правду.
Глубоко находясь во сне, я все ещё слышу какие-то голоса за стенкой. Открываю веки и тихо иду на шум. Мне приходится спрятаться, чтобы не заметили ночные гости. Краем глаза могу видеть отца и Робби, скромно сидевшую у него на коленях. Лицо отца такое мягкое, тёплое и извергающее любовь и заботу, что от этого тошнит. Не помню, чтобы он так вел себя с мамой. Обычно я заставала их в ссорах или орущими друг на друга.
Цепляясь ногтями за выступ стенки, делаю шаг вперёд. Отец сидит на диване в строгом чёрном костюме, галстук развязан и сейчас свободно болтается на шее. Робби медленно целует его щёки, двигается к губам, затем останавливается и говорит:
- Кажется, это была ошибка...
Я наблюдаю, как мой отец окальцовывает подбородок Роб и его брови хмурятся.
- Что ты имеешь ввиду, говоря, что это была ошибка?
В его голосе слышится такая паника, что я удивлена. Робби обнимает его, одной рукой накрывая свой живот. Я хмурюсь в замешательстве. Отец целует её висок.
- Все будет идеально, Би. Я позабочусь о вас двоих. - Большая рука отца накрывает её ладонь на животе. Я тяжело сглатываю, отхожу от них и возвращаюсь обратно в кровать.
Такое ощущение, будто меня грубо выставили на улицу. Выкинули, не оставляя выбора. Я прижимаю руку к губам, чтобы никто меня не слышал. Думаю, пора уходить. Через какое-то время, когда я уже не слышу Робби и отца, тихо встаю с кровати, открываю настежь окно и вылезаю наружу.
***
Держа в одной руке каблуки, а в другой сумочку, лавирую между побережья, пока не выхожу на пустые аллеи, где обычно днём мама занимается пробежкой. Я всхлипываю, больше не в силах сдерживать себя. Слёзы текут без остановки. Как он мог так поступить с мамой? С моими сестрами? Со мной?