Любовь её - химера?

POV Фь­ора.

7 день.

С са­мого ран­не­го ут­ра шёл час­тый ли­вень. Как буд­то из вед­ра. Всег­да та­кое чис­тое, го­лубое и бе­зоб­лачное не­бо за­тяну­ли свин­цо­вые ту­чи, скрыв сол­нце.

Ярос­тные по­рывы вет­ра вры­вались в мою ка­меру че­рез за­решё­чен­ное ок­но, про­бирая до кос­тей, а кап­ли дож­дя по­пада­ли мне на ли­цо и одеж­ду, на пол ка­меры и по­докон­ник.

Слов­но вмес­те с сол­нцем скры­лась за ту­чами моя бод­рость.

На­вер­но, это глу­по, но ког­да сол­нечные лу­чи яр­ко све­тили в ок­но мо­ей ка­меры, я об­ре­тала при­сутс­твие ду­ха. Мне сно­ва хо­телось жить, ра­довать­ся, да­же лю­бить… Как буд­то сол­нце бы­ло для ме­ня пред­вес­тни­ком че­го-то хо­роше­го, что по­ложит ко­нец всем мо­им бе­дам.

По­чему-то у ме­ня по­яв­ля­лась уве­рен­ность в том, что всё на­ладит­ся, что всё не нап­расно и у ме­ня всё обя­затель­но по­лучит­ся. Я вы­берусь от­сю­да.

Да­ря теп­ло мо­ему те­лу, тёп­лые лу­чи сол­нца вновь все­ляли на­деж­ду на луч­шее, в сер­дце…

Ут­ро для ме­ня пе­рес­та­ло быть доб­рым с тех пор, как по­гиб отец… И по сей день!

Я раз­вле­кала се­бя тем, что де­лала че­ловеч­ков из со­ломы. Ка­ких? Да са­мых раз­ных: Ма­рино Бет­ти, И­еро­ниму Пац­ци, нас­то­ятель­ни­цу из мо­нас­ты­ря Сан­та Лю­чия, Пь­ера де Бре­вая и Ре­но дю Аме­ля, Кар­ла Сме­лого и Фи­лип­па де Се­лон­же. Фи­гур­ки на­поми­нали сво­их про­тоти­пов лишь от­да­лён­но. Что до Сме­лого, Ре­но и Пь­ера, то они бы­ли абс­трак­тны­ми, так как я не зна­ла, как они выг­ля­дят. А по­том я унич­то­жала пло­ды сво­их тру­дов без вся­ких со­жале­ний. Это по­мога­ло мне снять на­копив­ше­еся нап­ря­жение.

В обед ме­ня при­шёл на­вес­тить мой ис­пан­ский мо­нах Иг­на­сио, шанс на сво­боду. Он зас­тал ме­ня как раз в тот мо­мент, ког­да я пре­река­лась с Вит­то­рио. Вот же ско­пидом ста­рый! Во­ды, мы­ла, мо­чал­ки и прос­ты­ней ему для ме­ня, ви­дите ли, жал­ко!

А по­том я изоб­ра­жала из се­бя Vittima i

ocente del mondo crudele (не­вин­ную жер­тву жес­то­кого ми­ра - ит). Иг­на­сио моё ма­лень­кое пред­став­ле­ние впе­чат­ли­ло. Бо­же, не­уже­ли ему ма­ма не объ­яс­ни­ла, что не всем юным кра­сивым де­вуш­кам, по­пав­шим в бе­ду, мож­но до­верять?

Но мой план сдви­нул­ся с мёр­твой точ­ки. У ме­ня есть муж­ская одеж­да, Иг­на­сио на­шёл мне вре­мен­ное прис­та­нище. Бла­года­ря ему ре­жим мо­его пре­быва­ния в тюрь­ме смяг­чи­ли. При­носи­ли бо­лее вкус­ную пи­щу, тёп­лые оде­яла и та­зы с во­дой, чис­тые прос­ты­ни, мы­ло и мо­чал­ку. Го­ловой ру­ча­юсь, что пос­ле­дова­тель свя­того До­мени­ка пус­тил в ход день­ги!

Ина­че с че­го бы это мне сде­лали та­кие поб­лажки? Бли­же к ве­черу, ког­да ли­вень прек­ра­тил­ся, ме­ня да­же вы­вели во внут­ренний двор тюрь­мы под кон­во­ем из де­сяти че­ловек, что­бы я мог­ла по­дышать све­жим воз­ду­хом.

Ка­кая доб­ро­та! Ка­кая нес­лы­хан­ная ми­лость к за­пят­нанной жен­щи­не, ко­торой и жить-то ос­та­лось од­ну не­делю! Очень ми­ло с их сто­роны, что они ре­шили скра­сить мои пос­ледние дни. Это выг­ля­дит так, буд­то вол­ки по­жале­ли зай­чон­ка, ко­торо­му всё рав­но суж­де­но стать обе­дом. Фаль­ши­во и мер­зко… Иных слов я по­доб­рать не мо­гу.

Так, в пол­ном без­дей­ствии, я и про­вела вре­мя. Де­лала фи­гур­ки из со­ломы, а по­том рва­ла их на час­ти. По­мога­ло из­ба­вить­ся от зло­бы.

Опять пы­талась взять­ся за дрес­си­ров­ку крыс. Но гры­зуны вко­нец об­ле­нились.

Лег­ла спать где-то в пол­ночь, но зас­нуть уда­лось не сра­зу.

Ме­ня му­чили кош­марные сны. Пос­ле ги­бели па­пы я не пом­ню ни од­ной но­чи, что­бы мне не сни­лось ни­чего ужас­но­го… Боль­ше все­го я бо­ялась, что ис­пан­ский мо­нах заг­ля­нул в са­мую глубь мо­ей по­чер­невшей ду­ши и уз­рел ис­тинную мою сущ­ность. Я бо­ялась, что он лишь те­шит ме­ня лож­ной на­деж­дой на ос­во­бож­де­ние, что­бы до­бить­ся от ме­ня же­ла­емо­го - мо­его те­ла, а по­том ос­та­вить до­живать в тюрь­ме свои пос­ледние дни пе­ред сож­же­ни­ем… Я бо­ялась, что мой план пой­дёт пра­хом, а ви­нов­ные в ги­бели мо­их нас­то­ящих ро­дите­лей и при­ём­но­го от­ца Фран­ческо Бель­тра­ми, ко­торо­го я очень лю­била, ос­та­нут­ся без­на­казан­ны­ми… Что эти по­дон­ки бу­дут раз­гу­ливать по бе­лому све­ту, нас­лаждать­ся жизнью и все­ми бла­гами, ко­торые она мо­жет им дать, ды­шать воз­ду­хом и де­лать вид, буд­то ни­чего не про­изош­ло.

Но роб­кая на­деж­да на сво­боду жи­ла где-то в глу­бине мо­ей ду­ши. По­это­му я, от гре­ха по­даль­ше, уб­ра­ла под по­душ­ку муж­ской кос­тюм для вер­хо­вой ез­ды, плащ и са­поги.

Зап­ре­тив се­бе да­же меч­тать о по­беге, что­бы не тер­зать лиш­ний раз ду­шу, я лег­ла спать.

Сквозь сон я ус­лы­шала скрип зам­ка, по­вер­нувший­ся в зам­ке ключ и чьи-то ша­ги. По­хоже, что по­сети­тель нап­равля­ет­ся ко мне…

Я не зна­ла, что мне де­лать. Ле­деня­щий кровь страх буд­то ско­вал всё моё те­ло. Я де­лала вид, что креп­ко сплю, на­де­ясь на то, что по­сети­тель сам уй­дёт. Но он не ухо­дил, а при­сел на край мо­ей убо­гой кро­вати. Сож­му­рив гла­за, я изо всех сил бо­ролась с же­лани­ем под­ско­чить и зак­ри­чать на всю тюрь­му, что ме­ня пы­та­ют­ся убить или взять си­лой.

Но что-то под­ска­зыва­ло мне, что ноч­ной по­сети­тель впол­не мо­жет ока­зать­ся во­ору­жён­ным. Ещё че­го доб­ро­го, при нём нож бу­дет!

- Фь­ора, я же ска­зал те­бе, что­бы ты бы­ла го­това в пол­ночь… - уз­на­ла я го­лос Иг­на­сио.

«Вот са­дист! – по­дума­ла я не без гне­ва. – Сра­зу не мог ска­зать, что это он? Обя­затель­но бы­ло до­водить ме­ня чуть ли не до раз­ры­ва сер­дца?»

- Иг­на­сио? Ты при­шёл за мной? – спро­сила я спро­сонья.

- А за кем же ещё? Я толь­ко од­ну Фь­ору Бель­тра­ми знаю.

- Зна­чит, ты не об­ма­нывал ме­ня… - про­гово­рила я, прик­ры­вая ла­дош­кой рот. – Мне так стыд­но, что я усом­ни­лась в те­бе, прос­ти… - встав с пос­те­ли, я по­цело­вала Иг­на­сио в щё­ку, яко­бы ви­нова­то, опус­тив гла­за.

- По­том бу­дем раз­го­вари­вать, Фь­ора. Пе­ре­оде­вай­ся. Стра­жа на­пилась ви­на, в ко­торое я снот­ворное под­ме­шал и те­перь спит. У нас есть вре­мя.

- Ты не мог бы от­вернуть­ся? – спро­сила я мо­наха, пок­раснев до кор­ней во­лос, вы­тас­ки­вая из-под по­душ­ки кос­тюм, плащ и са­поги. – Я нем­но­го стес­ня­юсь…

- Мо­гу, ко­неч­но. – Ор­те­га от­вернул­ся, не зас­тавляя ме­ня про­сить его дваж­ды.

Но у ме­ня бы­ли по­доз­ре­ния, что мо­нах-до­мини­канец ук­радкой под­гля­дыва­ет за мной. По­это­му я мо­мен­таль­но стя­нула с се­бя со­роч­ку и пос­пе­шила пе­ре­одеть­ся в кос­тюм, обувь и плащ.

Как-то неп­ри­выч­но от од­ной толь­ко мыс­ли, что те­бя, по­мимо собс­твен­ных кор­ми­лицы и му­жа, уви­дит, в чём ма­ма ро­дила, чу­жой муж­чи­на… Хо­тя ес­ли ра­зоб­рать­ся, муж то­же от­но­сит­ся к этой ка­тего­рии. Дей­стви­тель­но, за­чем так пе­режи­вать?

- Всё, я го­това. Мо­жешь уже по­вора­чивать­ся.

Иг­на­сио по­вер­нулся ли­цом ко мне. Я за­мети­ла на его ли­це вы­раже­ние вос­торга, слас­то­любия и че­го-то ещё, что я не мог­ла наз­вать… На­вер­но, без­на­дёж­ность…

- Я ужас­но выг­ля­жу? – по­ин­те­ресо­валась я не­вин­но.

- Ни­чего по­доб­но­го. – Иг­на­сио по­ложил по­душ­ки на мою кой­ку и нак­рыл оде­ялом та­ким об­ра­зом, что­бы из­да­лека это наг­ро­мож­де­ние мож­но бы­ло при­нять за спя­щую ме­ня. - Пош­ли. – мо­нах схва­тил ме­ня за за­пястье и по­вёл за со­бой. Пря­мо к вы­ходу по тю­рем­ным ко­ридо­рам.