Страница 13 из 30
Она только всхлипнула, рванулась, бросив бечевку мне под ноги, и побежала, оставив меня сжимать кулаки в бессильной ярости.
- Идиотка пустоголовая, – зверствовал я, пиная ни в чем неповинную траву.
И только сейчас заметил, что Дарм уже вытащил нож и собирался перерезать обережный шнурок.
- Да успокойся ты, - сказал я устало. - Оберег это.
Парни возиться перестали и посмотрели на меня, как на ненормального.
Первым отмер Сатэм. Расправил на груди замысловато сплетенную бечевку и сказал:
- Ну, ты и придурок, Кель.
Корх и Дарм выразительно на меня посмотрели, но промолчали.
- Она ж колдовка, а колдовкам обереги делать тяжело и даже больно, – сказал я, опустив глаза.
- Точно придурок, – сказал Корх обходя меня и направляясь в сторону, куда убежала Ари.
Сатэм обошел меня и подобрал брошенную девчонкой бечевку пошел за ним.
- Вот от части, я даже понимаю, чего ты взвился, - сказал Дарм, глядя им в след. – Сати уже давно на границе и женщины у тебя с тех с тех пор не было. А колдовка эта хороша собой и молоденькая совсем. Может еще и с мужчиной не была.
Я начинал злиться. Но молчал.
- И все же лучше извинись. Нам практику вместе проходить. И не мне тебе рассказывать, чем твоя забота может обернуться.
Сказав это, он пошел за парнями.
Я понимал, что он прав. И все же не мог найти в себе силы, сейчас извинится. Боялся, что опять сорвусь и наору на нее.
Потому вместо того, чтобы пойти за ребятами, направился в столовую.
И вот там наворачивая кашу с кусками мяса и совершенно не чувствуя вкуса, я успокаивался и настраивался на разговор с девчонкой.
Она зашла уже успокоившаяся и с легкой улыбкой на лице. Ребята шли рядом и что-то рассказывали, а она кивала им, или смеялась. Ну вот какая из ее колдовка? Разве настоящая колдовка будет так себя вести. Оалианниса была, кажется, того же мнения. Потому что окликнула ее по имени и кивком головы приказала подойти. А девчонка широко улыбнулась ребятам, прежде чем к колдовкам подойти. Мне же, почему-то снова вспомнилась та, что назвалась Кристианной.
Я усмехнулся.
- Кажется мне, нам предстоит очень веселая практика, – сказал Сатэм, прожевав кашу.
- Чувствую, незабываемая, – добавил Корх.