Страница 1 из 30
Год Стального Ястреба, как известно, год охоты и свадеб. Потому в год этот чаще всего в мир приходят лучшие следопыты, охотники, воины. Те, кто ни за что не минуют своей добычи. Те от кого невозможно уйти. Те, кто всегда получают то, что хотят или добиваются этого любой ценой. И чем недосягаемей добыча, чем сильнее она сопротивляется, тем слаще победа.
В Год Стального Ястреба, приходят в мир самые сильные колдуны. Те, кому под силу изменить привычный и правильный ход событий. Перекраивать мир, по своему разумению. Те, кому сами боги и светлые и темные, благоволят.
Я, пришедший в этот мир в год Стального Ястреба, знал это с самых пеленок. Помнил из сказок, что рассказывала на ночь мать. Слышал в шелесте листьев в лесу, треске сухих веток, в голосе ветра. В запахах, что ловил чутким обонянием.
- Ты станешь великим колдуном. – повторяла мать, глядя на меня своими черными глазами. – Перед тобой склонят головы и цари, и князья.
Жаль, что дар ее не был пророческим.
И мать, которую даже за глаза называли не иначе как Колдовка Соальвианна, и отец, Хальтран, уже давно были, починаемые на всю таххарийскую столицу Тверхем, колдунами. С их словом считались властьимущие от мелкого чиновника или городского стража, до царя и генерала. И имена их никогда не сокращали и говорили шепотом. И потому, мать никогда не опускала глаз, не смотрела на людей. Я часто видел, как она, тонкая и маленькая, одним взглядом могла заставить сжаться опытного воина. И тогда она казалась выше, могущественней, властней самого царя.
Отец был немного другим. Рожденный в Год Янтарного Волка он был жесток с врагами и суров с теми, кого считал друзьями и близкими. Я думал, что нет в мире колдуна, который смог бы превзойти его в силе. В его янтарных глазах читалась мощь, с которой считался любой.
- Есть, Кельвар. Власть колдуна в страхе. Люди боятся того, что не могут объяснить, понять, и этот страх дает нам больше чем дар. Но стоит им понять, что даже не смотря на дар мы смертны…
Отец уже тогда учил меня быть колдуном. Собранным и властным. Рассказывал о тайнах, которые недоступны другим. Учил обрядам и мертвым письменам. Открывал мир, полный красок и запахов силы. Той силы, которой я должен был ощутить по праву рождения. Рассказывал, чем отличается дар колдуна и колдовки.
- Дар колдовки, Кель, внутри нее. Она может видеть, впитывать, ощущать. Редко случается, что она силу отдать может, вложить в заговор или создать амулет. Или же сплести заклятие. На такое единицы способны. Да и то тяжко им это дается. Колдун же наоборот. Чувствует и видит редко. Его сила наружу рвется. А вот почуять или увидеть что, ему не под силу.
Я же ловил каждое его слово. Повторял про себя, чтобы не дай великие боги, не забыть. И ждал, когда проснется мой собственный дар.
И как же я завидовал старшей сестре. Рожденная в Год Огненной Вороны, маленькая и хрупкая Таллианна, открывшая дар, в одиннадцать лет, была их гордостью и счастьем. Мать не отходила от нее. Обучала, рассказывала, объясняла.
Талли менялась на глазах. Порыжели волосы, а глаза наливались огненными сполохами. В чертах появилось что-то хищное. Заострился нос, четче очертились скулы и запали щеки, а кожа стала отливать золотом. Она стала еще тоньше. Пальцы стали похожи на куриные лапки с острыми коготками, окрашенными, как сполохи огня. И даже запах ее изменился. Пахла она теперь жаром, или даже лучше сказать огнем.