Страница 27 из 29
Я открыл склянку и выплеснул его на прямо, на лицо Настасьи. Я не мог уничтожить картину, но я уничтожил её красоту.
В этот момент мою руку остановил Берт. Он развернул меня и что-то кричал, я не обращая внимания, лениво глядел на творение моих рук.
- Идиот! – слышал я издали, и видел, как растворяющееся краска уродовала лицо Настасьи. Обернувшись на вторую картину, я понял, что она уничтожается также. Хоть и нетронутая она также деформировало красоту изображенной на ней женщины, и теперь. Эта красота умерла. Теперь навсегда.
- Идиот, идиот, идиот… - бормотал Берт и бросил на меня гневный взгляд.
Несколько секунд прошли для меня в страхе и неизвестности. В какой-то момент, я даже подумал, что ничего не больше не случиться. Но потом это началось. Сначала я услышал вопль Веры, не Настасьи, а действительно Веры. Нечеловеческий крик не то от страха, не то от боли. Я кинулся к двери, вышвырнул швабру, но дернув ручку не смог открыть. Я стал стучаться и пытаться ломать её. Берт же застыв в шоке. Он не помогал и не мешал. Через мгновение – обе картины загорелись яростным пламенем.
Огонь стал пожирать наш дом, мои картины. Воспламенялись краски и мольберт. Берт стал на колени, а за дверью я снова услышал крик и пытался выломать дверь.
Силы оставляли меня и я стал задыхаться, последним что я помню, была та самая дверь и третий пронзительный и резко оборвавшийся крик той, что я когда-то любил.
***
Первой моей сознательной мыслью был вопрос о том, в раю я или в аду, но резкая боль в руке доказала, что явно еще жив. Я открыл глаза и ощупывал руками твердый асфальт. Привстав я начал оглядываться, чтобы понять, где я и мой взгляд привлекла собака. Черный ламбрадор сидел рядом с какой-то тряпкой и поприветствовал меня лаем, отчего у меня еще больше застучало в висках.
Я чувствовал запах гари и наконец, увидел мой горящий дом.
- Живой? – услышал я крик какого-то мужчины.
Я кивнул, хоть сам был не до конца уверен. Он подбежал ко мне и поверхностно осмотрел.
- Стоять можешь, это хорошо. Там пожар пошел с подвала, и взорвались баллоны, газовые. Все сгорело.
- Кто-то погиб? – спросил я.
- Из подвала только баба вроде бы, но мы её не нашли, и мужик, - Он вышел с собакой, но попал на взрыв, в него стекло оконное попало, - он кивнул в сторону где я видел пса и я понял, что пес сидит у накрытого темной тканью тела.
Я ватными ногами подошел к телу и приподнял ткань. Я не ошибся. Это был Берт. Все его тело было в мелких стеклах, впившихся в его кожу. Самое большое, видимо, смертельное влетело аккурат в шею. Пес ходил вокруг него, подходил к лицу, обнюхивал его и, поскуливая снова, начинал свой круг.
- Рита? – спросил я, и пес обернулся на меня. Я все понял, и пожалел что не погиб сам. – Прости меня, Рита. Я лишил тебя друга, отца, брата... кем он тебе был. Прости меня…
Я сел на корточки, и собака подошла ко мне, дружелюбно боднув головой в грудь, я коснулся её головы, думая, будто бы она не понимает, почему её друг и опекун не встает.
Я думал о том, что же натворил. Вера мертва, Берт мертв. Рита сирота, я мог бы приютить её, но она скорее захочет убить меня и будет целиком права.
В этот момент самоедства и ненависти я вдруг услышал прямо рядом с ухом звон упавшего стекла. Я обернулся на тело Берта и пораженно уставился на стекло, внезапно упавшее у него с шее. При этом острие вошло достаточно глубоко, я видел, как оно острым углом было окрашено кровью.
«С чего оно упало?» - подумал я и внезапно заметил движение. Я отпрянул от шока и Берт неожиданно дернулся и вздохнул. Моего инстинкта хватило, чтобы встать и резко побежать в сторону, но я осекся на пол пути и оглянулся.
Показалось, наверное. Сбрендил. Но вдруг Берт резко сел. В этот миг собака подлетела к нему, и, видимо, принялась вылизать ему лицо.
- Да, это была не самая приятная смерть, и знаешь, такая неожиданная… Чудо, что сгорел к чертям, - услышал я его голос, который сменился смехом. – Хватит уже, Рит! – взмолился он. – Я тебя тоже люблю, ну куда я от тебя денусь? Ты мой друг, моя девочка, - приговаривал он, обнимая собаку.
Я заставил себя пройти ближе и посмотреть на Берта. Он заметил меня, и их телячьи нежности с Ритой стали более размеренными и спокойными. Рита, успокоилась и положила голову ему на колени, подняв на меня глаза. Берт тоже поднял на меня взгляд, и, встретившись им со мной, чуть пожал плечами.
- Я действительно, кое-что, позабыл тебе сказать. Одну… мелочь.
- Ты – Вечный?
- Нет! – воскликнул он. – Я не они, я был с ними, но уже нет. Очень давно я ушел от них, и… - я повернулся и пошел прочь. Рита чуть заскулила, но я не обращал на нее внимания. – Я не соврал, Олег! Они лишили меня всего! Брата, моей женщины… все, что у меня было, я потерял из-за них… Куда ты?!