Страница 62 из 66
— Воистину! Дайте мне умереть спокойно! Я как раз получила прощение от близкого мне нелюдя! А вы всю мою речь сводите на нет!
Однако и мое требование незнакомец проигнорировал. Вот только голову, если судить по движению капюшона, повернул в мою сторону. Но молчал, а это уже начинало напрягать. Зато после моей тирады спешился и второй всадник. Он молча прошел к первому и встал рядом, разглядывая меня.
Он был чуть ниже первого, зато явно плотнее. И я могла поспорить, немного сильнее. Он не пытался сгорбиться, спина его, пусть и скрытая плащом, была неестественно выпрямлена, однако нельзя сказать, что ему было непривычно. Напротив, создавалось ощущение, что для него это единственная допустимая поза.
— Каково преступление этой девушки кроме того, что губы её черны и указывают на принадлежность к ведьминской расе? — поинтересовался он хриплым, властным голосом. Таким нужно только повелевать, и он делал это без всякого сомнения и зазрения совести.
Гавриил побледнел, на лысинке выступил пот. Однако отмолчаться у него не получилось.
— Варила зелье… прокляла человека…
Второй скинул капюшон, а вся площадь, увидев короля Ревфольва, упала на колени. Пожалуй, это была первая в жизни встреча короля и жителей Обрберга, и сейчас оные вовсю разглядывали легенду своего королевства, чтобы потом было, что рассказать внукам и правнукам.
— Кого прокляла?
Король взглянул на Гавриила, а тот явно думал, как бы стереть с лица пот и не проявить своего неуважения к правителю. И голос преподобного звучал даже жалко:
— Меня…
Родомир улыбнулся. Коротко и едва заметно. И это слабое движение губ можно было принять за игру света, неверную пляску пламени факела. Но я готова была поклясться — улыбнулся.
— Я не вижу в этом никакого преступления. Особенно в профессии ведьмы, дорогой мой преподобный. Ведь вы живы и, насколько я вижу, вполне здоровы. Могу я узнать настоящую причину гнева служителей, по которой такую молодую особу приговорили к такой жестокой смерти?
Он говорил довольно вежливо, однако не оставлял ни малейшего шанса на то, чтобы увильнуть от ответа. Родомир Первый требовал его, как командир от простого солдата уважения и, естественно, подчинения.
— Это достаточная причина, Ваше Величество. Вы не имеете права вмешиваться в дела храма…
— Ошибаетесь. Вы не имеете на моих землях власти, потому что, если не ошибаюсь, исповедуете человеческую религию. То, что люди захватили все в свои руки и навязали свободным народам свое отношение к ней, говорит только о вашей подлости. Однако у Оборотней есть свои боги, к которым вы не имеете никакого отношения. А здесь я решаю, кому умирать, а кому жить.
Жесткие слова. Настолько, что Гавриил сначала побелел, потом обратно пожелтел, а потом посерел. Мне даже жалко беднягу стало, так и умереть ведь недолго. А король вновь посмотрел на меня.
— Итак, я желаю знать состав преступления. Что расскажешь мне ты, друг мой?
Но не успела толпа понять, к кому обращается повелитель, как я услышала голос, от звучания которого ноги мои начали подкашиваться. То ли от разочарования, то ли от облегчения, то ли из-за прошедшего страха, которого мне пришлось пережить.
— Невиновна. Прокляла она Гавриила, когда он пытался… хм… поступить не по законам Святого Квартета. Обвинена дважды в том, чего не совершала. Да, мой повелитель, она ведьма, но важнее то, что она — знахарка. Её профессия редка и не приносит никакого зла людям. Она лечит их, да и только. Могу гарантировать, никаких запрещенных Вашим Величеством действий она не совершала.
Вадим скинул капюшон, ободряюще мне улыбаясь. Весь его вид словно говорил: «Я ведь обещал, ведьмочка моя. Я обещал». И я не могла не улыбнуться в ответ.
Впрочем, слишком рано. Моя судьба еще решалась, что и продемонстрировал мне король.
— Однако оставлять безнаказанным то, что она кого-то там прокляла, нельзя. Друг мой, будет ли у тебя идея относительно того, как поступить с ведьмой?
— Отправьте её в изгнание, Ваше Величество. Она больше никогда не вступит на ваши земли и вреда никакого не принесет.
Родомир задумался. Я могла его понять: с одной стороны, слишком легкая кара, с другой — я ведь действительно ничего не сделала. Если не считать приворотов. Но об этом ведь знаем только я и Вадим, верно?
Вот и король, видимо, пришел к этому же выводу. В смысле, что невиновна. Потому что приказал:
— До рассвета ты должна покинуть Обрберг, а после и Ревфольв. Забери все, что тебе понадобится в дороге, об остальном забудь. И прощай, ведьма Введенская.
Он повернулся ко мне спиной, приказал своей страже отвязать меня (впрочем, этим уже занялся Вадим, не дожидаясь помощи слуг короля) и вскочил на своего коня. А затем подмигнул нам с Вадимом, стоявшим в объятиях друг друга, и прокричал: «Впрочем, с графиней я ещё увижусь, могу поспорить!». А после он ускакал.
— Ты пришел… — прошептала я, крепко обнимая Вадима и не желая отрываться от него. По щекам моим все же потекли слезы. Я не могла поверить, что все закончилось успешно, что больше за мной не будет охоты, что мой аристократ помог, как и обещал. И я поняла, что действительно люблю его. Впрочем, об этом магу знать рано.
— Я обещал тебе, ведьмочка моя. А ты не верила? — он улыбнулся и крепко обнял. Вдохнул запах моих немытых волос. — Решила уже, куда отправишься?
Я промолчала. Идти действительно больше было некуда… а это значит, что меня снова ожидают гонения, снова тысяча деревень и городов с навязанной им человеческой религией. И снова поиск своего места.