Страница 43 из 66
Но совсем скверным оказалось то, что на моей талии, ближе к интимным местам, покоилась рука. Чужая рука! Ибо моя правая находилась под подушкой, а левая сжимала чужую конечность.
Едва не завизжала, чувствуя, что сейчас скачусь до банальной истерики. Спиной чувствовала мерное дыхание чьей-то груди… мужской.
И вот почему у меня даже сомнения не возникло в том, с кем под одним одеялом (это я заметила только сейчас) лежу? К тому же, каждое нервное окончание кричало, что одежды на теле нет.
Тихо выскользнула из объятий, подсунув вместо себя подушку. Не знаю, где я нахожусь, но лучше смыться отсюда подальше.
Вадим спал довольно крепко. Он даже не поморщился, когда тепло моего тела сменилось на прохладу подушки. И когда ускользнуло одеяло, ибо свое платье я не нашла. Черты лица казались мягче, нежнее. Намного добрее. А еще я заметила, что у него довольно длинные ресницы, а на щеке небольшая ямочка. Раньше не видела. И нежность, которая затопила сердце при взгляде на него, испугала еще сильнее, чем осознание, что я с ним, кажется… переспала. Потому что есть голая я. А на маге тоже ничего не обнаружилось, отчего одна молодая ведьма в этой комнатке стыдливо опустила глазки.
Выскользнув из комнаты, обнаружила, что сейчас нахожусь на втором этаже. И коридор оказался знакомым. Через несколько секунд вспомнила, что здесь я уже была не далее, чем позавчера.
Дом Богдана.
Молча направилась к лестнице, стараясь не шуметь. Будить хозяев ну очень не хотелось. Так не избежишь разборок, а мне это не нужно. Я хотела оказаться дома, не боясь ничего.
Но мне, как и всегда, не везло.
— О, ты уже проснулась? Доброе утро.
Медленно повернувшись в сторону кухни, увидела хозяина дома. С растрёпанными волосами, в одних спальных брюках, с огромной кружкой в руке со странным напитком, запах которого никак не удавалось узнать. Ну не спец я, что поделать.
Промолчала. Глаза, наверное, увеличились в размере. Таки да, дом затопил крик, но приглушенный, тихий. Не хватало мне для полного счастья лично поприветствовать здесь мага.
— Ладушка? Что-то случилось?
Он еще спрашивает? Нет, действительно спрашивает? Дожили!
— Чья это комната? — поинтересовалась я. Даже пальцем указала, чтоб вопросов не возникло.
Лекарь нахмурился, но предельно честно ответил:
— Вадима. А что такое?
Промолчала, чувствуя, что начал дёргаться правый глаз. Так, спокойно! Еще один вопрос.
— Кто меня сюда укладывал?
Ага, а вот и стыдливый румянец. Замечательно. Просто слов нет. Богиня, что же мне делать?
Оборотень сделал шаг ко мне, задав свой нетривиальный вопрос. А я… отступила, едва не свалившись с лестницы.
— Лада? Лада, почему ты только в одеяле? Там же платье твое в шкафу висело, я лично его туда ве…
Он что, сам меня раздевал? Ой, мамочки! Это я что же, с Вадимом да при Богдане?!
— А я же тебя любила, — прервала я его шепотом, чувствуя, что по щеке начала катиться слеза. Она добралась до шрама, там и застыла. — Я ведь только тебя любила. Я грезила о тебе. Мечтала, что вот ты сейчас признаешься мне в любви, позовешь замуж, а я соглашусь. Что больше не будет страха.
Сама не знаю, зачем я ему это говорила. Но слова начали литься потоком.
— А ты ко мне относился как к обычной жительнице. Ни больше, ни меньше.
Слезы теперь лились, не переставая.
— И вся эта ситуация с моим частым мельканием вокруг тебя и Вадима. — Это признание хотелось скрыть, но оно вырвалось само, не спрашивая моего мнения. — Я ведь только ради тебя начала чаще появляться в Обрберге. Мне ведь опасно из леса моего выходить. А ты… как ты сказал? — Начала припоминать его слова, нагло подслушанные в таверне при родах Горяны. — Что я мало того, что порченая, так еще и меркантильная.
Нет, ну в принципе с последним не поспоришь. Меркантильная стерва, не зря ведьма.
— Лада, я всё объясню!
Даже не заметила, как близко он подобрался во время моего маленького монолога. Но когда меня схватили за руку, которая придерживала одеяло на груди, не давая ему сползти… мне мгновенно вспомнилась ситуация в Нелидцком.
Три года назад четыре служителя меня точно так же схватили. И наивная семнадцатилетняя девочка даже не догадалась о том, что они собирались делать. Стояла и смотрела, как из одеревеневших пальцев вырывают одеяло, как замахиваются и бьют…
Наверное, именно это воспоминание и заставило меня действовать быстрее, чем ситуация дойдет до сознания окончательно.
Раздался отчетливый звук пощечины. Рука начала нещадно гореть, а Богдан отступил, потрясенно на меня глядя. И, конечно же, позволяя мне сбежать. Прямо в том, в чем была: завернутая в одеяло и босиком.
А на улице наверняка смотрели жители. Еще бы: из респектабельного района да в таком виде! Но на тот момент до меня не доходил смысл всего этого, я старалась вспомнить хоть что-то из вчерашнего дня. И не могла, что в очередной раз за сегодняшнее утро испугало.
Сегодня явно не мой день. Как и вчерашний. И позавчерашний.
А по сути, какой тогда мой? Когда я стану счастлива уже? Бабушка сказала, что я всё пойму сама, но я ничего не могла. Не получалось. Либо я просто глупая, либо всё очень и очень сложно.
Домой добежала в слезах, практически не разбирая дороги. Я была очень напугана.