Страница 7 из 80
Нейрис смотрела на старика, что для многих являлся символом добродетели и веры. Третий кардинал Филиус Карнс, что появлялся на публике чаще остальных, и являлся главным представителем папской Коллегии, смотрел на неё в ответ мягко, в складке его губ даже читался намек на улыбку.
— Печать убьет тебя, вероятность этого велика. Твое владение запрещенной наукой… Я хочу сказать ты сильна, но позволить тебя пользоваться силой мы не можем, только если она не будет направлена на благую цель.
— А благость цели определяете вы? — она могла бы сейчас потянуться и зевнуть, выказывая свое принебрижение, но не стала, с этим кардиналом ей шутить не хотелось. Она сама не принимала, что именно настораживало её в этом человеке, но она кожей чувствовала, что от него исходит опасность, и даже больше той, что звучала в словах.
— Не стоить думать об этом в подобном ключе. Просто подумай над тем, что для тебя важнее твои убеждения или твоя жизнь.
Нейрис сглотнула.
Ключ провернули в замке. Нейрис услышала удаляющееся шаги охранника, который вернулся на свой пост в начало коридора. Она оказалась наедине с собой, погруженная в полумрак камеры, в конце которой находился закуток с парашей, а у стены стояла кровать. Слабый запах мочи и канализации — не самые приятные дополнения к сервису, уровень которого и так минус тридцать градусов по Цельсию. Конечно, ей хотелось плакать, но она не могла, вместо этого прокручивала разговор с третьим кардиналом, на заднем плане думая о том, почему Калеб Стоун не отпустил её. Нейрис закусила нижнюю губу, взгляд её уперся в кандалы на руках: старые, в некоторых местах их покрывала ржавчина, которую пытались счистить, но до конца так и не удалось. Руны, вырезанные на них, имели определенное предназначение, а именно не дать ей воспользоваться магией. Еще бы, она не первая кого приводят в такое место и бросают на ночь в камеру «подумать».
По большому счету кардинал заключил в одну фразу всю суть сложившейся ситуации, ей всего лишь нужно выбрать между убеждениями и жизнью. Нейрис знала многих, кто выбрал убеждения. Способна ли она стать одной из них?
Магичка села на кровать и уронила голову на руки. Она не имела права предать истину, а она заключалась в следующем: запереть хаос под замок невозможно. Разрывы в реальности — это следствие, попыток кардиналов контролировать магию. Нейрис была уверена в этом, это раньше разрывы возникали на местах магических сражений, когда сила и мощь магического выплеска просто проделывала брешь в реальности, а сейчас разрывы могли возникнуть от использования самого простого знака, именно поэтому она старалась пользоваться амулетами, которые «смягчали» магические волны.
Что будет если она выберет убеждения? Скорее всего, еще одна смерть, полная молчаливого протеста и верности своим идеалам. Нейрис всегда думала, что Хэнк и Билли просто дураки, они отдали свои жизни за правое дело, но что это им дало? Ничего кроме боли и шрамов на ее сердце. Да, возможно, они герои, которым не повезло, но сколько уже таких героев погибло и скольким еще предстоит?
Уповать на то, что её тело спокойно примет метку она тоже не могла — с вероятностью в 95% это её убьет, такой расклад ей совершенно не нравился. С другой стороны, бесконечное бегство будет окончено.
В коридоре раздались шаги. Электрические лампы снова ярко засияли, и она увидела профиль охранника: длинный нос с горбинкой и волосы, зализанные назад. Её он даже не удостоил взгляда, словно боялся встретиться с ней глазами, наверное, верил, что маги способны поймать в ловушку через зрительный контакт и только кардиналы умеют избежать ее. Свет снова погас и на этот раз наступила полная темнота.
Нейрис только слышала звуки: откуда-то доносился слабый стук капающей воды, словно протекала крыша или имелась микротрещина в трубе. Она слышала, как скребется мышь или крыса, хорошо, что не в пределах камеры, а еще как открылась входная дверь и охранник отодвинул стул, вставая с места, тот, в свою очередь, неприятно заскрипел по бетонному полу.
Снов зажегся свет. На этот раз поворачивать голову она не стала.
Свет продолжал гореть, Нейрис чувствовала, что посетитель остановился у камеры и пристально смотрит на неё, еще знала, что охранник деликатно вышел за дверь, когда его попросили оставить их наедине.
Голос она, конечно, узнала. Трудно не узнать того, кто сказал «давай, выберемся отсюда вместе», а потом предал.
— Не стану спрашивать, как дела, — сказал он.
Магичка прикрыла глаза, мысленно начиная считать вдохи и выдохи.
— Завтра тебя призовут к ответу на глазах членов Коллегии, тебе следует ответить «да».
Нейрис хмыкнула. Все её тело содрогнулось от отвращения к Калебу Стоуну.
— Ты можешь мне не доверять, но для твоего же блага…
Еще один долгий выдох. На этот раз не помогло. Нейрис открыла глаза.
— Убирайся.
— Третий кардинал говорил тебе о выборе…
— Убирайся.
— …между принципами и жизнью, в конце концов, не думаю, что…
— Убирайся!
— …ты из тех, кого не волнует собственная жизнь…
— Ты что глухой? — Нейрис развернулась к нему лицом.
— …иначе ты не стала бы вытаскивать меня из Долины, объединится с врагом, чтобы выжить, разве не в этом был смысл?
Она уставилась на него, желая, чтобы на восьмого кардинала обрушился потолок.
— …если ты была настолько верна радикалам, то воспользовалась бы шансом убить меня еще там, но ты этого не сделала, потому что знала, что одна не выберешься, — он смотрел на неё в упор, губы шевелились, но выражения лица оставалось застывшей маской. — Даже когда ты не знала, что мы находимся в Долине, ты дала мне амулет, дала мне однопроцентный шанс. И я хочу дать тебе такой же.