Страница 6 из 34
Но самого Клоса не интересовал ни дракон, ни мнимые сокровища, которые тот мог стеречь. Он искал совсем другое — драконье гнездо с кладкой. За каждое такое яйцо с мертвым дракончиком внутри можно было выручить денег гораздо больше, чем от продажи сокровищ, а вот хлопот с ними было намного меньше. Драконихи, они мельче и слабее самих драконов, справиться с ними было легко, так как такая огнедышащая дура яйца пыталась спасти в первую очередь, а не с убийцей ее и ее детенышей сражаться. Дура, и есть дура, что с нее возьмешь. Но если видели дракона, то, значит, и дракониха имеется в наличии — они появляются только парами, никак не поодиночке. Только дракон взлетает высоко в небо, а его пара выше крон деревьев не поднимается, чтобы не выдать пещеру с еще нерожденными дракончиками.
Но Клоса не проведешь, он опытный убийца и кладку отыщет. А потом снова сможет несколько лет ничего не делать, а только пить, кутить по кабакам, красивых девушек соблазнять. Да прислушиваться к сплетням, где еще видели дракона…
Допив вино, Клос довольно крякнул и, стукнув пустой бутылкой по столу, поднялся на ноги. Он не поленился, дошел до хозяина, кинул на стойку медяк за постой и, подхватив свое седло, направился за дверь.
— Седло не продашь? — поинтересовался в спину чей-то-то хриплый голос.
— Нет, — резко ответил Клос, даже не обернувшись. Седлами он не торгует, а вот яйцо, когда удастся его добыть, продаст и недорого попросит.
В конюшне он выбрал самый чистый денник из пустующих, лошадей вообще было мало, похоже, как он, все пришли пехом, и завалился на ароматное сено — можно и отдохнуть. Мальчишка конюший, появившийся невесть откуда, непонимающе взирал на мужчину, который устраивался в стойле вместо коня. Он хотел поначалу возмутиться, но увидел седло и только сокрушенно покачал головой — с животиной, значит, что-то произошло в дороге.
— Прибери седло, — попросил его Клос. — За сохранность до моего возвращения монетку дам.
И он протянул медяк на раскрытой ладони. Мальчишка кивнул, схватил монетку и, подхватив седло, тут же исчез, словно его и не было.
И тут же из воротника рубахи Клоса высунулась продолговатая буровато-коричневая голова с маленькими округлыми ушами, глазками бусинками и черным носиком. Удостоверившись, что никого постороннего поблизости не наблюдается, вылезло и все длинное гибкое тело зверька. Ласка покружилась на месте и улеглась на грудь мужчине.
Клос, не поднимаясь, извлек из кармана штанов холстину с недоеденным кроликом и хлебом и развернул ее.
— Хавай. Тебе оставил. А ты, небось, думал, что все сам сожру?
И он негромко засмеялся, наблюдая краем глаза, как зверек короткими передними лапками подхватил кусок мяса.
— Я знаю, ты предпочитаешь перепелок, но не подают их в здешних харчевнях. Вот поднимемся в горы, поставлю силки и поймаю тебе перепелку, — продолжил Клос разговаривать с лаской, которая, съев мясо, улеглась на сене, свернувшись клубком у него под боком. — Завтра купим сыра, хлеба, и в горы. Не задержимся надолго в этой дыре.