Страница 5 из 34
Клос пинком распахнул дверь харчевни и, прищурившись, оглядел недовольным тяжелым взглядом нескольких посетителей, сидевших за деревянными некрашеными столами.
Дыра…
Он никогда бы сюда не поперся, если бы ни слухи о драконах, которых видели в здешних горах зимой.
Прямо под дверью мужчина скинул с плеча седло и шагнул в сумрак помещения. Он был голоден и очень зол. Его конь, угодив копытом в кроличью нору, сломал ногу. Несчастное животное пришлось прирезать, чтобы не мучилось, и последний десяток миль ему пришлось пройти на своих двоих, а не скакать верхом, вдыхая ветер, да еще и седло на себе тащить. Коня он смог бы купить в любой деревне, были бы деньги, а такое седло, как у него, вряд ли удалось найти на много миль вокруг — мастера перевелись.
— Что господину угодно? — Клосу навстречу из-за стойки неспешно выплыл тучный мужчина, лысина которого была покрыта бисеринками пота, видимо, хозяин заведения.
— Комнату и пожрать, — зло рявкнул Клос, усаживаясь на хлипкий стул за крайним столом, боком к двери и залу.
Хозяин прямо фартуком не первой свежести смахнул крошки с поверхности стола, по которому не мешало бы пройтись скребком с мылом, и осклабился:
— Обед сейчас подадут… Люс! — крикнул он, отвернувшись вглубь помещения. — Обслужи гостя! — а потом добавил, обращаясь к посетителю: — А пустыми комнатами не располагаем. Обратитесь в гостиницу.
Хозяин повернулся спиной к гостю и пошел прочь от него на свое место за стойкой — очередной ловец счастья, без единой монеты в кармане, его мало интересовал. Точнее, монет у того ровно столько, сколько стоил обед, ночлег и проход через ворота замка в горы.
— Меня и пустой денник устроит, — фыркнул Клос. — Вместо коня в конюшне остановлюсь.
Он уже успел побывать в гостинице и знал, что и там свободных комнат не было. Но в таверне хотя бы пахло съедобно, а не несло протухшей капустой — только поэтому он позволил себе задержаться в зале, а не свалить сразу на душистое сено.
— И кувшин пива! — рявкнул Клос в широкую спину хозяина.
— Пива нет, все выхалкали, — отозвался тот, не оборачиваясь и предопределяя вопрос, добавил: — Но вина могу предложить.
Вздохнув, Клос порылся в кармане, проверяя, хватит ли у него денег на бутылку — в этом месте вряд ли наливали вино из бочонков, не тот размах, нутром чувствовал.
— Подавай свое вино, — скривился он, рукой придавив монету, попытавшуюся запрыгать по столу. В самом деле, не есть же на сухую?
Люс, мальчик лет пятнадцати, проворный, смышленый, быстро выставил перед Клосом варево, пахнущее вполне съедобно, два ломтя хлеба, пыльную бутылку вина и большую кружку, в таких подавали пиво. Видимо, другой посуды в таверне не имелось.
— Что это? — скривился Клос, уставившись на бурду в миске непонятного цвета.
— Жаркое, — отозвался подавальщик незамедлительно. — Попробуйте, очень вкусно. Настоящий кролик, картофель и травы. Ничего лишнего. Много трав. Вот и цвет такой.
Но на всякий случай попятился от стола под суровым взглядом мужчины — ему не впервой получать тумаки от недовольных посетителей. Этот хоть и не сильно-то и здоров на вид, но уж больно недоволен и грозен. Один взгляд из-под насупленных бровей чего стоил. Прирежет в гневе, недорого возьмет. А Люс еще молод, ему пожить хочется.
Клос взял деревянную ложку в руки, покрутил ее перед глазами, рассматривая, словно она была диковинкой. Интересно, ее мыли когда-нибудь? Но в животе в эту самую минуту противно заурчало, поэтому, отвлекшись от мысли о ложке, мужчина подцепил варево, поднес ко рту и задохнулся от удовольствия… Жаркое, действительно, было великолепным. А травы — укроп, тимьян, базилик, тархун и еще некоторые другие, названия которых Клос и припомнить даже не смог, придавали блюду неповторимый вкус и аромат. И трав было столько, сколько нужно, в самый раз. Тот, кто приготовил жаркое, прекрасно разбирался в них, комбинируя так, чтобы они только подчеркнули друг друга и блюдо.
Стараясь не показать, насколько он голоден, мужчина принялся с достоинством поглощать варево. Он и не заметил, как проглотил полную миску жаркого, вынув оттуда только лишь два кусочка кролика, облизав их аккуратно от жидкости и завернув в чистую холстяную тряпицу. В эту же тряпицу он завернул и хлеб, к которому даже не прикоснулся и не отломил ни кусочка.
Подумал немного, следует ли попросить еще миску варева, но потом решил, что с него вполне достаточно, не стоит транжирить монеты, которых у него не так уж и много; Клос важно откинулся на спинку опасно заскрипевшего старого деревянного стула. Теперь можно заняться и вином.
— Так сколько за постой в деннике возьмешь? — сыто икнув, громко поинтересовался он снова на весь зал у хозяина, при этом сосредоточенно сбивая сургучную пробку с горлышка бутылки своим острым небольшим ножиком.
— Как с коня, — невозмутимо отозвался тот, — медяк в день.
— И овсом угостишь? — рассмеялся мужчина, делая первый глоток из пыльной бутылки.
— Еще медяк, — нисколько не удивился его вопросу хозяин, — и овса насыплю.
Много тут шутников отирается последнее время — привык.
Не сказать, чтобы вино было отменным, но и плохим его тоже назвать было нельзя. Оно приятно согрело желудок и негой начало разливаться по уставшим ногам и телу. Клос расслабился и принялся рассматривать публику, продолжавшую сидеть за своими столами и не обратившую на него никакого внимания. Впрочем, да и что было на него смотреть — пришел пешком в рваных сапогах, запыленной одежде, приволок седло. Хорошее седло, ничего не скажешь, изготовленное отличным мастером, в таком сутки-двое проскачешь, и хоть бы что. Тех, кто здесь обитались, интересовало не седло, а драконы, которых видели в горах. А в каждом вновь прибывшем в деревушку они видели лишь соперника, который покушался на их богатства, будущие богатства, которые они намеревались отыскать в пещерах. Где дракон, там и золото, и камни, это и ребенку известно.