Страница 141 из 203
Помолчав, о чём-то размышляя, он всё-таки приоткрывает один глаз, обращая взгляд ко мне. Но меня скрывает тень, так что это он зря.
— Не хочу быть столь же нудным, как ты, Сакуро. Да... Плевать мне на Рикудо — я не могу понять, как ты стал демоном закона! Такой трусишка не может защищать других, поэтому, предоставить всё мне — единственный вариант.
— Ах ты... знаешь ли! — потеряв дар речи, закрываю глаза. — Я больше не тот, что прежде, поэтому не оставлю ни тебя, ни Докуро. Мы справимся с этим вместе.
— Похоже, я ошибался. Ты можешь вести себя круто иногда, хм.
— Молчал бы. Нет, лучше говори. Только по делу.
— Ну ты и зануда. Смотреть на тебя не хочу, — вздохнув, Мукуро тем не менее, начинает рассказывать: — Ко мне медленно подходил высокий мужчина с алыми волосами, при свете уличного фонаря казалось, залитыми кровью. Он присел рядом, словно хищник, изучающий полумёртвую жертву. В его серых с алыми крапинками глазах не было ничего, кроме презрения. Не знаю, как и почему, но в тот момент я понял, что он — Алый змей. Так его называют в кругу кровавых демонов. Говорят, он охотится только за родовой кровью. Только пить её он считает скучным занятием. Слишком поздно я узнал почему. Он сам сознался, что делает из таких, как я, «королевских охотников» и только после того, как наиграется в охоту на двоих, пьёт кровь и убивает. Со мной он расправился без игр и охоты, сразу, даже не мучая.
Рикудо?.. Поверить в такое... Он всегда держал меня рядом... Даже Иширо ко мне приставил, чтобы следить... Проклятье. Не прощу его ни за себя, ни за то, что обманывал моего наивного друга... А ведь его интуиция неплоха. Почему же я не поверил?..
Сжав руки на подлокотниках, сдержанно выдыхаю. Хочется всё бросить и убежать, ведь не так уж Мукуро и не прав на мой счёт.
— Почему он не стал играть?
— Краем сознания мне удалось услышать только: «Какая жалость. Пришлось усыпить такую хорошую игрушку. И почему все гении становятся опаснее до того, как я объявляю правила игры?»
— То есть, он посчитал тебя опасным противником, — констатирую факт. — И крупно облажался, создав ещё более грозное оружие против себя же.
— Мне льстит! Более грозное оружие, м-да... Такого ты обо мне мнения?
— На комплименты не обижаются, — тихо замечаю, отвернувшись. — Ты знаешь сколько человек убил? И не сошёл с ума до сих пор... свободно используешь Пустоту... и, вообще, ты...
— И где здесь комплимент? — скорее сам себя спрашивает Мукуро, оборвав мои слова, чему я только рад. — Я не по своей воле сделал такой выбор. Я, кстати, думал об этом... Если бы у меня был выбор... как думаешь, какую сторону бы я выбрал?
Чего?..
Взглянув на хитро улыбающегося убийцу, скептично замечаю:
— Разве у тебя не талант к нынешнему хобби?
— Скучный ты, старший брат, — взмахивает рукой демон, смотря на потолок. — Я хотел бы встать на сторону закона. Только моя справедливость отличается...
Поражённо выдохнув и представив Мукуро в форме организации, я борюсь с целой бурей эмоций.
Если бы мы работали вместе... Поладил ли бы он с Иширо? Смогли бы мы жить нормально? Остался ли бы он тем добрым и талантливым мальчишкой, которого лелеяли родители, или поддался бы вкусу крови на одном из заданий? Как бы всё могло обернуться? Из-за меня... у Мукуро не было шанса на выбор. Я едва ли не собственными руками убил его. А ведь... так завидно... что он может быть так беспечен. Почему... почему ты не ненавидишь нас с Докуро не смотря на всё?
Спрятав лицо в ладонях и шумно выдохнув, мотаю головой. Сколько не сожалей и не думай, невозможно простить себя за лишённое светлое будущее.
— Почему молчишь? Что за реакция, а?!
Возмущённый тон Мукуро вновь зовёт меня в реальность.
— Представил, как ты захватил контроль в городе и распоряжался властями, — придаю себе спокойный вид. — И что у тебя за справедливость? Из-за неё ты убил родителей Шины?!
Резко выдохнув и проведя по нахмуренным бровям, никак не могу успокоиться. И брат тоже молчит.
Как же я отвратителен... ненавижу себя... Зачем я пытаюсь стать лучше? Мне никогда не искупить своей вины.
— Я не хочу об этом говорить, Сакуро. — тихо отвечает брат. — Пусть я и мёртв, мне всё же бывает больно.
— Кстати, ты смертный?