Страница 140 из 203
— Так зачем же главе службы безопасности города понадобилась смерть детей из семьи Сакураи?
Всё ещё чувствуя себя следователем, я не отрываю взгляд от допрашиваемого: вид развалившегося на выцветшем диване убийцы внушает только смех. Едва сдерживаясь от улыбки, перевожу взгляд на соседний диван и спящую девушку. Белые пряди закрывают лицо, некоторые касаются пола, его касается и свешенная вниз рука: спит как кошка. Я сижу в кресле почти напротив обоих, что даёт преимущество, ведь свет из окна удачно скрывает выражение глаз. Больше в комнате нет ничего, только обшарпанные белые стены и запах пыли. Если присмотреться, можно увидеть, как она летает в лучах света.
— Я что, глава службы безопасности города? Откуда мне знать? — огрызается младший брат. — Первым он начал охоту на Наследника. Я совершенствовал свои навыки и дал понять ему, что единственный, кто представляет угрозу, а вы лишь слабаки, которые не нуждаются во внимании. Мне легко удалось его убедить.
Глубоко вдохнув и возведя взгляд к потолку, чуть качаю головой. И останавливаю мысли ещё до того, как меня постигнет осознание бессмысленности сожалений.
— Ты знаешь о том, что «хозяин», то есть Рикудо, тьфу его... оставил небольшое послание: «Смерть Наследнику?»
Мукуро тихо смеётся, приоткрывая левый глаз, под которым теперь искрится красная татуировка пламени. Даже не знаю, чувствовать зависть, ревность или обиду по данному поводу. Впрочем, как старший брат я должен отступить и обзавестись собственными узами уже после младших.
— Представляешь, как это звучит со стороны?
Голос брата вырывает меня из ненужных мыслей.
— А что?
— Само послание я не видел... но раз ты говоришь, в нём действительно стоит вопросительный знак? — с улыбкой спрашивает тот самый Наследник, которого один раз уже убили. — К тому же желать смерти тому, кого уже убил, немного по-детски, не правда ли? Стал бы умный демон писать такое?
Да ему всё нипочём... Но раз уж его однажды убили, и он вернулся из Пустоты, стоит ли бояться очередной угрозы?
— Очень смешно. Впрочем, ты прав: действительно смешно. Есть вероятность, что послание оставил лесной демон. Только всё это не имеет значения. Давай перейдём к грустному.
— Да-да, — лениво отзывается убийца. — Сейчас поведаю, как меня убили...
Дьявол, лишь бы не засмеяться! Как же тяжело с ним...
Серьёзно кивнув, прикладываю ладонь к губам и, опустив руку на подлокотник, внимательно слушаю. Надеюсь, выгляжу я серьёзней, чем себя чувствую. Последние дни были довольно напряжённые и меня невольно тянет расслабиться.
Не хотелось бы начать истерику перед младшим братом...
— Ну?
— Мне что, серьёзно всё рассказывать? — опять ноет убийца, которого так и не убили, хотя, кто знает, что там у него произошло. — Так интересно узнать, через какие цвета преисподней я прошёл, чтобы оказаться здесь?
— Да, дьявол тебя похорони, давай уже говори!
— Ну ладно... — закрыв глаза и скрестив руки на груди, он полушёпотом всё-таки собирается рассказывать, — Итак, дело было... кажется, зимой. Или, когда я там умер?
— Летом, вообще-то, — раздражённо отвечаю. — Я ещё проклинал тебя за то, что пришлось ехать в жару, а потом ещё и стоять на солнцепёке.
— Да? В любом случае, ничего я не слышал... — взмахивает рукой парень, опровергая очередное заблуждение о преисподней. — Я охотился, когда учуял до того кошмарный запах, что меня перестала мучить жажда и заболела голова. Помню всё расплывчато.
То есть потеря памяти не из-за смерти?..
Придавшись воспоминаниям, Мукуро мрачнеет. И слушая его голос, я тоже хмурюсь.
— То, что запах принадлежит демону, стало понятно сразу. Но было больно и времени разбираться не было. Словно само его присутствие меня убивало, ощущения испарились, некоторые, наоборот, обострились. Например, звуки стали оглушительными, а запахи чёткими, и ещё боль. Поцарапав ладонь, я чувствовал это так, словно меня полоснули лезвием. Вот этим, — на секунду вынырнув из образа говорящего покойника, он призывает косу из пламени, затем, чуть не уронив её, отправляет обратно в Пустоту.
Цыкнув и поняв, что он растерял серьёзность, спрашиваю:
— А ты что, сравнивал?
— Я что самоубийца? — искренне изумляется мой младший брат мазохист, упорно утверждающий обратное. — Но мои жертвы орали знатно, некоторые даже плакали, так что... Не отвлекай! А то не расскажу!
Вот ребёнок маленький! Слов нет! Хотя... ему ведь шестнадцать лет... да и лежачих не бьют, особенно, если они бледны, как покойники, не дышат, у них не бьётся сердце, руки скрещены, чёрный контур глаз вместо теней, да ещё и татуировка, а в общем и так, и так покойник. Даже в трёх смыслах!