Страница 4 из 54
Пять утра. Плакать уже не было сил. Я ехала на такси в больницу. На сотовый позвонила Дженнифер и обещала скоро подъехать.
Даже мысли о прочитанном причиняли боль. Зачем я вообще открыла этот дневник…
Наша семья существовала обособленно от остального мира. Именно поэтому я съехала от них сразу после школы. Мы мало с кем общались. С самого детства я помню, в какой напряженной атмосфере жили мои родные. Теперь же знаю почему. Не могу сейчас пересказать полное содержание дневника, это слишком личное, да вы и так скоро всё поймете — дайте хоть выдержать сюжетную интригу!
Чрезвычайно трудно описать мой прежний ужас. Я не принадлежала этому миру и не могла понять, где моё место. Мои мама и бабушка оказались не совсем обычными людьми, а я сама... Прежде у меня не было магической силы потому, что члены семьи её блокировали, но теперь никого из них нет в живых, и заклятье больше не действует. Теперь я стала опасной. И ОНИ уже скоро прибудут за мной… это из-за наследия…. из-за той чудовищной мощи, которую я получила от своего деда…
Глупо звучит, вы не находите? Но в моем случае уже, как там Джен выражается: « …поздно пить «Боржоми».
Я была чем-то средним между демоном и человеком… Вопрос с моей сущностью не решен и по сей день, поэтому пока не станем на нём сильно акцентироваться.
Путь у меня, как я тогда полагала, только один — бежать прочь из Нью-Йорка, и не контактировать ни с кем, даже с Дженнифер. Я собиралась исчезнуть сразу после похорон. Навсегда.
В ту памятную ночь о том, чтобы лечь спать, и речи быть не могло. Я успела совершить еще много интересных открытий: от перепада моего настроения, пока читала дневник, полопались все лампочки в квартире. При этом ощущалась смесь страха и неестественной, истерической веселости, которая пробивалась даже сквозь слёзы. Чего из этого было больше — определить так и не удалось. Минут пятнадцать я просидела в темноте — в осколках от лампочек и злая, как дюжина собак. После чего принялась-таки убирать этот мусор.
Добираясь до больницы на такси, я ощущала себя зомби, у которого из уха потихоньку вытекает мозг. Было настолько паршиво что, когда водитель-индус объявил о прибытии к месту назначения, у меня напрочь отшибло восприятие… Как расплатилась, как дошла от машины до госпиталя… Ничего не помню.
Мне навстречу уже спешил доктор Шепард, лечащий врач дедушки.
— Здравствуйте, мисс Джозефсон, — заговорил он. Голос врача казался каким-то далеким.
— Здравствуйте… — я машинально поздоровалась и кивнула головой. Всё вокруг казалось серым и пустым, а порой — почти нереальным.
— Примите мои соболезнования, — я снова кивнула доктору — такова его работа.
Последовала небольшая заминка, прежде чем он заговорил вновь. — Я понимаю, в каком вы состоянии, поэтому постарайтесь не воспринимать близко к сердцу то, что сейчас увидите. Все, что вы сейчас увидите. Мистер Джозефсон был стар и болен.
— О чем вы? — безразличие как рукой сняло.
— Вот, я должен отдать это вам. Сестра-сиделка записала его последние слова, — доктор протянул мне клочок бумаги.
«Барбара! Я знаю, ты слышишь меня… Позаботься о ней. Моя последняя воля — не дай ей стать Злом!»
***
Конечно, ни сиделка, ни врач не заподозрили в этом никакого мистического подтекста. Слова деда были приняты либо за предсмертный бред, либо Бог ещё знает за что. Но только не за то, чем они были на самом деле.
В день похорон я ходила как громом пораженная и ото всех шарахалась, а Дженнифер, по возможности старалась быть рядом. Пока мы ехали на кладбище Голгофа, лил дождь.
То, что начало происходить со мной и вокруг меня с момента смерти последнего члена нашей семьи, не поддавалось контролю. Иногда оно вырывалось неожиданно, вместе с неконтролируемым выбросом эмоций, как тогда, с ни в чём не повинными лампочками, а иногда происходило само по себе, будто от меня ничего не зависит. Других изменений я ещё не выявила, а, может, просто не успела.
Пока шли приготовления к похоронам, мне чудом удалось улизнуть так, чтобы Дженнифер меня не заметила.
Какая ирония, похоронная процессия с полным набором: священник, проповедь… Интересно, как отреагировал бы на такие почести дед, увидев всё это? Но с другой стороны это не вызовет подозрений.
Я, постоянно оглядываясь, ушла прочь от часовни вглубь зелёных насаждений и, спрятавшись за огромным деревом, облегчённо вздохнула. А потом снова с трудом задышала, прикрыв глаза и прислонившись к стволу спиной. В моей голове все было перепутано. Попытки хоть как-то сконцентрироваться не принесли желаемого результата. Попробовала ещё поплакать. На сей раз потому, что почувствовала себя совершенно одинокой и не знавшей, откуда ждать очередной беды. О помощи же не осмеливалась и мечтать.
Несмотря на то, что в ночь смерти деда я учинила бардак в квартире, не пошевельнув и пальцем, мысли о сумасшествии снова посетили мою голову. Ну, разве может всё это быть правдой? Летающие книги, магия, демоны и ещё многое из написанного в дневнике. Ведь я не ощущала себя каким-то иным образом. Все было почти по-старому. Почти…
«Я человек, обычный человек…», — и сама не заметила, как снова повторила эту фразу вслух.
— Нет, боюсь, всё же нет… — голос застал меня врасплох. Он раздался так неожиданно и близко, что тело инстинктивно дёрнулось, и мой затылок впечатался в дерево, служившее укрытием.
— Твою мать! — выругалась я, подаваясь вперед. Я открыла глаза и уткнулась лицом в пуговицы чьей-то жилетки.
Так-так-так, кто-то оказался прямо впритык ко мне, а я даже этого не заметила? Замечательно, с таким подходом меня быстро поймает тот, кому надо, даже не напрягаясь.
Я медленно подняла голову, изучая представшего передо мной человека. Классический чёрный пиджак с жилетом под ним, идеально завязанный темно-синий шёлковый галстук, белоснежная рубашка, шея, овал лица, бледная кожа, пожалуй, даже слишком… Всмотревшись в его лицо, я невольно оцепенела. Меня внимательно, с отраженной в них глубокой задумчивостью, рассматривали небесно-голубые глаза. У меня, видимо, как-то не очень эстетично отвисла челюсть, потому что к внимательности и задумчивости в этом взгляде прибавилась некоторая доля раздражения.
Не успев понять, что происходит, я ощутила, как меня вдруг с силой вжали в дерево. Ещё секунда и не миновать бы этому наглецу страшной расправы с использованием отборного, пробивающего даже камень мата и всех своих, в том числе вновь обретенных (правда, если только получится их применить), способностей, но мне предусмотрительно заткнули рот. На секунду что-то изменилось; перед моим мысленным взором поплыли багряные узоры. А его рука… нет, наверное, это просто я перенервничала, вот и мерещиться Бог весть что.
В ход моих мыслей вмешался шелест травы. Непонятное видение пропало само собой так же внезапно, как и появилось. Моё внимание вернулось к происходящим событиям.
Незнакомец склонился ко мне. Прямо напротив моего лица оказалось его: молодое, но в тоже время было в его выражении что-то чертовски странное. Оно завораживало. Черты лица… словно каменные. Голубые глаза и выразительные черные брови строго приказывали мне молчать и не дергаться. Одним уголком бледных тонковатых губ он едва заметно ухмыльнулся. Ни разу в моей короткой жизни мне не доводилось встречать человека с таким лицом. Так, стоп! И, собственно, с какой стати этот тип прижимает меня к дереву, да ещё и на кладбище?
Странный субъект с лёгким кивком, словно прося меня проследить за его взглядом, повернул голову чуть влево. Почему-то я безропотно повиновалась на этот раз.
В отдалении среди могил и деревьев легко двигалась высокая женская фигура в чёрной блузе и брюках. Темно-русые пряди с ореховым оттенком, выбились из собранных на затылке волос и от влажности слегка вились. Неожиданно девушка остановилась, хотя было совершенно ясно, что и я, и этот тип остались ею незамеченными. Факт был очевиден по элементарной причине: она стояла спиной к моему импровизированному «убежищу».
Конечно же, я сразу её узнала. Джен… По-видимому, она забрела сюда в поисках меня. Моя подруга целенаправленно вглядывалась куда-то вдаль, а затем начала поворачиваться в мою сторону. Когда я увидела такой знакомый профиль с высокими скулами, то не на шутку испугалась, что запланированная на сегодня попытка к бегству потерпит эпический провал. Это пугало меня гораздо больше, чем незнакомец, зажимающий мне рот рукой. Я должна справиться сама! Не хочу, чтобы она была втянута во все это.
Какая-то часть моего существа взмолилась о том, чтоб она не заметила ни меня, ни той ситуации, в которой я находилась. Похоже, молитвы были услышаны, и Джен вдруг направилась совсем в другую сторону.
Взгляд голубых глаз проводил её, а затем вновь устремился на меня. Он приложил палец к своим губам, давая понять, что кричать мне по-прежнему не следует. Я, для виду, согласно закивала головой. Стоило ему только убрать руку, как я — нет, не подняла визг — а ударом кулака проехалась по челюсти незнакомца. И снова от физического контакта с этим человеком возникло пугающее чувство.
— Как только я вас увидел, то сразу понял, что будут проблемы… — сквозь зубы процедил неизвестный, прижимая ладонь к щеке.
Он даже не шелохнулся, хотя била я, вкладывая вес своего тела в удар. А я, наивная, полагала, что постоять за себя умею. Но стоит заметить, что это было чисто по-человечески. Суперсила, или что-то в этом роде, либо просто отказывалась себя проявить, либо «кто-то» элементарно не умеет ею пользоваться.
В этот миг мне послышался звук шипения. Весьма и весьма подозрительный звук.
— Кто ты, мать твою, такой? — хватило сил выдохнуть мне.
Он промолчал, а затем убрал руку от лица с какой-то непонятной обреченностью. От его подбородка и до щеки протянулась отметина, похожая на небольшой шрам от ожога. Мои глаза непроизвольно округлились. Я прекрасно помнила, что пару минут назад его кожа была безупречной. Догадка испугала: кольцо на моей правой руке серебряное. От него могла образоваться либо ссадина, либо царапина, но уж никак не ожог. Пока координировала в голове свои наблюдения, отметина начала постепенно исчезать. Снова округлив глаза и почувствовав, что челюсть отвисла еще более неэстетично, я поняла, что начинаю на полном серьёзе терять равновесие. И таки потеряла, усевшись задом на мокрую после дождя траву.
Губы мужчины искривились в невольной усмешке. Теперь он возвышался надо мной подобно башне.
— Чего вы хотите? — голос срывался и звучал вопреки моим попыткам тихо и неуверенно.
Впервые на его губах появилось подобие нормальной улыбки, и он склонился ко мне, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Но я не сразу приняла ее, вместо этого продолжая с опаской разглядывать незнакомца. Строгого покроя чёрный костюм-тройка был явно индивидуального пошива ввиду нестандартного роста мужчины. Длинные (до середины спины), гладкие иссиня-чёрные волосы забраны на затылке в тугой хвост.
«Вот, блин, уставилась, будто на породистого жеребца!» — голос разума был, как всегда, не вовремя. Эта мысль почему-то начала зарождать в моей голове некие образы весьма фривольного содержания, которые в данный момент были совсем не к месту. В ответ на это голос разума обозвал меня «пошлячкой», и он был прав. Я помотала головой, словно отгоняя наваждение.
Наконец, когда я приняла его помощь и меня с легкостью подняли с земли, прежнее загадочное чувство снова дало о себе знать.
— Меня зовут Драйден Ван Райан. Мне поручено доставить вас к Барбаре Бересфорд в Англию, Кристанна. Вы понимаете, о чем я говорю?
Драйден? Англия? Барбара? Барбара! Не верится, но, кажется, ко мне подоспела та самая помощь, которой я никак не ждала. Да, мне нужно к Барбаре, Барбаре Бересфорд!
Ответить нечто вразумительное сразу у меня не получилось.
— Да, в общих чертах, — я сглотнула. — Мне оставили предсмертное послание. И не зовите меня Кристанной, мне это не нравится.
Он снова чрезвычайно внимательно посмотрел на меня.
— Тогда как вас называть? — голубоглазый незнакомец говорил без какого-либо заметного акцента и совершенно не походил на простого американского парня. Он употреблял какой-то донельзя правильный английский, и употреблял его чётко, плавно и спокойно. Ещё я заметила, что от шрама на лице не осталось и следа.
— Крис, в крайнем случае — Кристина, — с трудом выговорила я.
Наши руки были все ещё соединены, и «круги» снова плясали перед моими глазами. Сказать, что мне было от этого не по себе — ничего не сказать…
— А теперь, — я постаралась вложить в свои слова и выражение лица всё то радушие, на которое только была способна, словно мы говорим о том, какой хороший сегодня выдался денёк, — не соизволите ли рассказать мне более подробно, кто вы все-таки такой? В противном случае я никуда с вами не пойду.
Он хмыкнул в ответ.
— Вас что-то беспокоит?
— Ну, знаете, меня бабушка в детстве учила никуда не ходить с незнакомцами, — звучало это довольно беззаботно, ведь свои страхи и панику я попыталась запрятать так глубоко, как только могла. Мужчина резко отдернул руку.
— У нас не так много времени, чтобы тратить его на остроумие. — Его взгляд был неприятен.
— Может, я еще и «ламер» во всех этих ваших делах, но то, что вы не человек, догадаться способна! — не очень-то изящно пояснила я. — А мне ой как хочется знать, с кем же придется отправиться в Англию. Ничего личного, просто беспокоюсь о собственной безопасности.
— Вы действительно уверены, что хотите знать ответ? — голубые глаза испытующе посмотрели на меня.
— Определенно.
— Что ж, в таком случае, вы не оставляете мне выбора, — и вместо продолжительных объяснений он неожиданно широко улыбнулся.
— А–а–а–а! Вампир! — заорала я. Это был испуг ребёнка, столкнувшего нос к носу с монстром из-под кровати. Но я немедленно заставила себя заткнуться, чтобы меня не услышали, и сделать несколько шагов назад. Так, значит, это вовсе не было игрой моего воображения, - багряные узоры, прохладная кожа, её цвет…
— Тише ты, ещё не весь Нью-Йорк слышал! — мне показалось или его это задело? — Я полукровка, если уж быть совсем точным.
Я недоверчиво прищурилась и спросила.
— Откуда вы знаете Барбару Бересфорд?
— Это длинная история, — уклончиво ответил тот. — Я знал и знаю многих из вашей семьи.
Один вопрос закрался ко мне в мысли.
— Стоп! А лет тогда вам сколько, батенька?
— Почти пятьсот, — сперва Ван Райан скептически оглядел меня, но, видимо, посчитав возможным раскрыть эту информацию, ответил.
— Охре... то есть с ума сойти! — у меня перехватило дыхание.
«Вампир» снова хмыкнул.
— Придётся следить за тем, как вы выражаетесь. Вам предстоит стать временным помощником высокопоставленного должностного лица…
— КЕМ?! — вот теперь я точно охре… очумела. Проснись, Джозефсон! Это точно сон!
— Это для вас единственный способ скрыться сейчас и находиться рядом с Барбарой, не вызывая никаких подозрений.
— Нет, ты рехнулся?! Почему? Что нет других вариантов? Я вообще своих способностей не знаю. Как можно мне — и такое! — разговор стремительно менял характер с хоть немного, но формального, на ярко выраженный неформальный. Особенно с моей стороны. Это было не специально — всего лишь накатила истерика.
— Только так. Иначе твою сущность скрывать будет намного труднее.
Мы бы спорили ещё довольно долго, даже несмотря на мою крайне скупую осведомленность, если бы в определенный момент он меня не остановил.
— Может, прекратишь свои препирательства, и поговорим по существу?
Мы умолкли как-то одновременно. Я нервно теребила локон и, наконец, решилась спросить.
— Ну и что конкретно я должна буду делать?
— Делать вид, что обеспечиваешь защиту… Кристина, что с тобой?
Ноги вторично подкосились, и я рухнула почти на то же место, что и прежде, увеличивая радиус примятой ранее травы.
— Да это от меня надо защищаться! — это был крик моей отчаявшейся души. Хотя он вышел немного визгливее, чем планировалось.
— Не суди себя строго, я очень хорошо тебя понимаю… — как этот странный тип может так спокойно о подобном говорить?
— Понимаешь? — мои брови выгнулись от удивления. Он помог мне подняться.
— У меня тоже очень любопытная биография, — я тут же вся обратилась в слух. — Моя мать была человеком, из другого мира, а мой отец… мой отец — Маркус Ван Райан, по крайней мере, так его зовут последнюю тысячу лет…
И тут мое сердце замерло, потому что я вспомнила, где встречалась эта фамилия — в мамином дневнике. Она в общих чертах описывала тот мир, который рано или поздно должен был мне открыться. Скажем так, некоторые «константы» того мира.
— Похоже, это имя тебе знакомо…
— Знакомо, — в очередной раз переживая состояние потрясения или сходное с ним, пролепетала я. — Вампир. Старый вампир… — и это было всё, что мне удалось сказать.
— Кристина, ты опять?
Да, я опять плюхнулась на свою филейную часть и, очевидно, это не в последний раз. От таких откровений у меня волосы шевелятся и не только на голове. М-мама, роди меня обратно!
— Похоже, я явно перестарался с шоковой терапией, — безразлично констатировал факт этот полукровка.
Я попыталась встать — на сей раз самостоятельно, но из-за узкого траурного платья получалось плохо. И выглядела, по меньшей мере, потешно.
— Ладно… Дай, пожалуйста, руку. В последний раз, — мне уже было наплевать на все приличия. Действительно, какие уж тут приличия, когда впору умом тронуться?
— И какого тебя, вампирообразного, за мной прислали?
Голубоглазый полукровка опять поднял меня с земли.
— А сейчас хотелось бы внести ясность. Во-первых, я сам выбрал сторону и из-за этого погиб не один невинный человек. Мне едва удалось избежать той же участи. Во-вторых, ты никому не будешь упоминать о сегодняшних событиях. Уверен, это легко уяснить, даже для такой, как ты.
Нехотя я заставила себя проигнорировать последние слова.
— Думаю, Барбара дара речи лишится, когда тебя увидит, — теперь уже трудно было сделать вид, что сарказм в его голосе остался незамеченным.
— Надеюсь, что нет! У меня к ней слишком много вопросов, — и сама же нервно хохотнула при этих словах.
— Нам пора уходить, — совершенно спокойно, не обращая внимания на мои слова, произнес этот «вампиристый». — Оставаться здесь дольше нельзя.
На моем лице застыло такое выражение, что Ван Райан пустился в объяснения.
— Прямо сейчас. Я могу понять твоё желание попрощаться с дедом, но ещё нужно добраться до Сохо, — он сделал паузу. — Кристина, возьмёшь только самое необходимое, и отправимся в Англию. Я понятно выражаюсь: только самое необходимое?
Я кивала. Сейчас. Разбежался. Так я и оставила свою коллекцию с трудом приобретенных дизайнерских шмоток. Всё возьму, до последних стрингов! И если это существо только попробует меня остановить — испепелю! Я теоретически очень даже на это способна! Теоретически…
«М-да, и до чего же мне нравится лгать самой себе…» — я прекрасно понимала, как он прав, но всё же не доверяла ему, а, возможно, в первую очередь — себе. В голову пришла и другая мысль: меня, наверное, ищут, ведь нужно начинать погребение.
— Хорошо, допустим, я согласна…
— Умница, — «вампир» улыбнулся мне, демонстрируя белоснежные зубы. — Просто следуй за мной и, умоляю, постарайся, чтоб тебя не заметили…
Он повернулся спиной и зашагал прочь, а мои ноги словно примёрзли к земле.
— Что с тобой такое? — бросил Ван Райан через плечо, понимая, что я за ним не последовала.
— Перспектива оставаться наедине с вампиром как-то не слишком меня привлекает… — это только в фильмах и книгах про вампиров всё пафосно и красиво, а как оно обстоит на самом деле, я отнюдь не горю желанием проверять.
— Я такой же вампир, как ты демон! — послышался недовольный голос. — А ну живо за мной!
Ладно, дедушка меня простит, а вот Джен – ни за что! В моих же интересах смотаться как можно скорее.
Шли мы быстро, что давалось мне с трудом — у меня же не такие длинные ноги, как у некоторых (еще и платье мешало идти), и вскоре нашли железную калитку прямо в высоком каменном ограждении. Стоило выйти за пределы кладбища, как она исчезла. Я хотела удивиться, но следующее, что предстало моему взору, заслуживало большего внимания. Посреди почти пустой Ревью-авеню блистала «Феррари» модели F430, красного цвета. Я невольно застыла. Да, модельный ряд этого автоконцерна мне неплохо знаком. Пару раз даже удавалось их потрогать.
Вот только как она вообще сюда проехала? Дороги тут не слишком-то рассчитаны на такие авто — от авеню одно название.
— Неужели твоя? — обратилась я к Драйдену. Он только кивнул. Не могу поверить, но у этого типа есть вкус. — Тогда поехали что ли, — на секунду в голосе даже появился энтузиазм, а глаза пожирали это чудо инженерной мысли.
— Полетели... — поправил мой спутник и добавил, словно передразнивая меня, — что ли.
Неуверенно пожав плечами, пошла к машине. Что он хотел сказать этим нелепым или пафосным уточнением, я поняла не сразу, а только когда мы действительно полетели. К моему глубочайшему потрясению… Никакой игры слов — сплошная суровая реальность!
С помощью какого-то переключателя, находящегося на руле, Ван Райан сделал машину невидимой и велел мне расслабиться.
— Ох, ну ни фига себе! — изумилась я почти культурно.
Сопровождающий опять скорчил гримасу недовольства моим лексиконом.
— И что, у вас все так передвигаются?
— Нет, сейчас только определенная группа людей.
— Ух-ты, ни черта себе!
— Не стоит так расслабляться, нам ещё через океан лететь…
Неужели так трудно было придумать напутствие перед побегом получше?