Страница 3 из 54
Мы начинаем наш рассказ:
О жизни, смерти и любви… Тьфу, вот чёрт!»
Я старательно удалила клавишей бэкспейс первые строки. Какого черта я скачала вчера с Инета запись мюзикла «Нотр-дам де Пари», да ещё и посмотрела его на ночь глядя на своем верном Маке.
Говорила мне мисс Мейер: «Оставьте эту штуковину и ложись спать…» Но нет! Я же все делаю не как нормальные люди. Собственно, как и все в моем семействе, но давайте по порядку.
Меня зовут Кристанна или Кристина Джозефсон, кому как больше нравится. Лично я предпочитала менее броский псевдоним «Кристина» настоящим паспортным данным. Да и в мире шоу-бизнеса уже существовала одна звезда с точно таким именем. Впрочем, моя подруга Дженнифер Микел была того же мнения.
Сколько мы с Джен всего пережили… Так сходу и не расскажешь.
Итак, мне двадцать один год. Я родилась и выросла в Нью-Йорке, где меня воспитывали в основном мои дедушка с бабушкой, Арман и Дагмара Джозефсоны. Моя мама умерла, когда мне было шесть лет. Её я практически не помнила, а отец… Что ж, хороший вопрос – можно сказать, что тут всё очень и очень… нестандартно. Дженнифер была самым близким мне человеком: подругой, наставником, но больше — опорой и поддержкой.
Всего пару месяцев назад мы с ней жили вдвоём в съемной квартире-студии в Сохо. Там был наш маленький оазис музыки. Мы, наверное, могли бы далеко пойти в шоу-бизнесе. Если бы, конечно, «попутный ветер» не занес сначала меня, а потом и её, в полную ж…, простите, бредовую ситуацию, которую и под хорошей травой не вообразить.
До недавнего времени я исполняла некоторые несвойственные мне функции, а теперь вот валяюсь в постели (в качестве идущего на поправку пациента) под чутким наблюдением мисс Мейер и ещё около десятка людей. Пару дней назад мне стукнуло в голову описать все наши приключения, и я попросила Дженнифер тайком принести ноутбук. Хотя от мисс Мейер этот факт не ускользнул, она была уже порядком утомлена спорами с тем существом, в которое я имела «удовольствие» превратиться.
И вот я сижу, с колоссальной скоростью набиваю на компе свою историю. Комп опять тормозит, думаю, завтра надо будет переставлять «винду» (да, он у меня большой мученик и терпит две системы сразу). Правда, там, где я сейчас нахожусь, компьютер работать не должен, но только не когда речь идет о моих вещах.
Мак специально адаптирован для работы в несколько необычных условиях. Кроме того, я имею на него личное разрешение от Барбары Бересфорд. На него и ещё кучу добра, типа сотового, эпилятора и других вещей, без которых современный человек, то есть, я хотела сказать, человек в нормальном мире не в состоянии существовать.
Хотя кто сказал, что он нормален?
Приспособить свой ноутбук к столь необычным условиям мне посчастливилось, однажды удачно... поколдовав, если можно так выразиться.
И теперь, при желании, взломать базу Пентагона с его помощью, как два пальца обо… об асфальт. Простите, выражаюсь я иногда крайне нецензурно, а порой и довольно путано, но это от переизбытка эмоций.
Ещё два месяца назад мы с Джен не имели понятия о том, насколько на самом деле все вокруг нас сложнее, чем принято думать. Да и жили вполне себе обыкновенно, если не учитывать тот факт, что я не человек и никогда им не была. Зато Джен до определенного момента была самым что ни на есть полноценным членом общества.
Эта история начинается с момента моего появления на Бродвее в поисках славы. Тогда я была одной из завсегдатаев всевозможных прослушиваний на роли в мюзиклах. Колледж давно был брошен ради старого как мир и глупого желания прославиться. Бездарностью меня назвать трудно — голос был. И школу искусств я закончила с высокими оценками.
Когда-то мне казалось, этого хватит, чтобы занять свою нишу в шоу-бизнесе. Но реальность отличается от мечтаний: чаще всего мне доставались подпевки и подтанцовки. Изредка удавалось выступить с собственными номерами в маленьких клубах. Оплачивалось последнее, как правило, плохо.
Моих собственных финансовых средств, равно как и у моей подруги, едва хватило бы на съём жилья, причем весьма захудалого, в лучшем случае где-нибудь в Бруклине. И тут на помощь наивным молодым девушкам часто приходят… правильно, «спонсоры». Избежать подобной участи в лице продюсера средней руки не удалось и мне. Благодаря его вложениям, мы с Джен довольно неплохо жили, и на горизонте даже рисовались перспективы. До поры до времени.
Помню, как это началось и жизнь стала фарсом. Хорошо помню, потому как началось оно со смерти моей бабушки, Дагмары Джозефсон. После чего мой дедушка Арман попал в больницу, и с тех пор был прикован к постели. Врачи говорили, что жить ему осталось недолго.
После этих событий я временно отказалась от работы в шоу-бизнесе. Естественно, к всеобщему неудовольствию, — особенно сильно негодовал Джек Маршал (назовем его так) — тот самый продюсер, с которым у меня были довольно непростые отношения. Именно он обещал в скором времени устроить личную встречу с молодым режиссером, который был под впечатлением от моего выступления в одном из клубов.
Я бросила всё, чтобы быть рядом с дедушкой в больнице. Предположения врачей сбылись — он прожил совсем недолго…
Как-то раз, помнится, это был май месяц, я безвылазно провела четыре дня в больнице у деда и поехала отсыпаться домой в Сохо. Именно в ту ночь его не стало.
А меня даже не было с ним.
Как ни странно, дальнейшие события той ночи напоминали плохо режиссированную «чёрную» комедию. С первой секунды после смерти деда моя отлаженная жизнь пошла наперекосяк. Но я ещё об этом не знала. Я спала, и так много изменивший звонок из больницы не успел раздаться.
Мой сон был дерзко прерван чем-то тяжёлым, упавшим на голову. Матюгнувшись, я проснулась в темной квартире. Дженнифер в тот день ночевать дома не соизволила.
Я включила свет, осмотрелась, и, не обнаружив ничего подозрительного, предприняла попытку снова уснуть. Наверное, просто показалось. От хронического недосыпа и не такое может почудиться…
Бум! Мне на голову опять что-то упало. В глубине души начало медленно подниматься негодование, свойственное разбуженному посреди ночи человеку. Но стоило опять включить свет, как раздался телефонный звонок.
— Мисс Джозефсон?
— Да, это я, — собственный голос зазвучал вдруг странно.
— Мне нужно сообщить вам нечто очень важное…
Куча официальных соболезнований — стандартный монолог дежурного врача, которому выпала доля сообщить о смерти.
Телефонный разговор грозил затянуться надолго, в какой-то момент я подняла взгляд к потолку… и потеряла дар речи. Под потолком парила, именно парила, толстая книжица в красном переплете.
Я протерла глаза, в голову полезли никак не вяжущиеся со случившимся событием мысли. «Чёрт, хороша была травка, которую я курила последний раз с Джен». Но ни один наркотик не действует в течение такого времени.
Вежливо попрощавшись со своим собеседником, я положила трубку. Тут с потолка книга снова рухнула мне на голову. Так вот какая зараза меня разбудила!
Не знаю, каким образом, но томик вовремя сообразил, что на него крайне озлоблены, и отлетел в сторону, чем довел меня до окончательного бешенства.
Вместо страха и горя мною овладел гнев. Вскочив с постели, я принялась скакать по комнате, пытаясь схватить ненавистную книгу, но это никак не удавалось. Тогда рассудок подсказал, что галлюцинацию поймать невозможно. Но для галлюцинации эта штука больно дерется.
Этот цирк безмерно надоел, и я решила, что при первой же возможности необходимо посетить психиатра. А потом с досадой махнула рукой на книжку: «Пошел вон, глюк проклятый! Заколебал уже!»
Повернувшись спиной к наваждению, я отправилась обратно в постель, с таким видом, будто забыла про его существование.
Книга, похоже, обиделась, когда её обозвали «глюком» и с разгона прицельно ударила меня по заднице. Я взвыла от боли и рухнула на пол. Гадкий книжный «НЛО» продолжал парить надо мной. Нет, галлюцинации не причиняют вреда, а может это какой-то неправильный глюк?
— Чего тебе от меня надо?! — чуть ли не в слезах взмолилась я. Эмоции, наконец, прорвались наружу.
Назойливая книга успокоилась и опустилась передо мной на пол, сама собой раскрывшись на первой странице.
Я нервно сглотнула. На титульном листе аккуратно чёрными чернилами было выведено имя моей матери «Александра Джозефсон». Машинально пробежала глазами по тексту, следующему за именем: «Кристина, если сейчас ты читаешь эти строки, значит ни меня, ни моих родителей уже нет в живых. Этот дневник я вела с девятнадцати лет. Из него ты сможешь узнать правду, которую мы все сознательно скрывали, потому что любили тебя. И, наверное, немного боялись. Благодаря моим записям тебе распахнется дверь в новый мир, о существовании которого ты не догадывалась. Должна предупредить, тебе может не понравиться то, что ты узнаешь…»
Я погрузилась в чтение.