Незаменимая

Я вздрогнула, обхватила руками плечи – совсем забыла, что он привел меня сюда.

- За что? – ответила, не поворачиваясь.

Снова вздрогнула, когда мне на плечи опустилось что-то теплое – Ольгерд накрыл меня тем самым клетчатым пледом.

- Вел себя, как дурак. Сейчас. На балу, - голос его снова стал привычным – угрюмым, блеклым.

Я не ответила. Хотелось надышаться осенней ночью, насладиться последними днями свободы. Через два дня – свадьба – тревожно кольнуло в голове, но я прогнала эту мысль прочь. Сейчас были только мы – я и одинокая двурогая луна.

- Просто, не смог сдержаться и не выкинуть шутку на глазах у этих… Этих низких людей!

Я обернулась – скулы Ольгерда сводило от напряжения.

- Не хочу окунать тебя в это, но многие из моих родных излишне вольны в своих суждениях.

- Оставь их, - произнесла и себе не поверила. – Сколько не говори, что лошадь – корова, она всё равно не даст молока. От того, что про нас болтают невесть что, я не стану опускаться до этой низости.

Он подошел, накрыл мою ладонь своей – горячей. По руке к груди побежали искры, но я не отдернула ее.

- И не извиняйся за то, что танцевал со мной – я чувствовала себя легкой и свободной... Словно в детстве на качелях…

Он повернулся лицом к дверям, оперся спиной на перила.

- Еще прошу простить, что тете Лигии про твое нездоровье не сообщил тогда – не стал ее тревожить.

Вот почему она не пришла меня навестить! А я на нее злилась… Перед глазами всплыл образ тетушки на руках у Бёрна, салютующей тростью. Я невольно улыбнулась.

- Вот теперь я вижу, что ты в порядке.

Ольгерд тоже улыбнулся, но скорее за компанию. Между нами повисло молчание. Я снова повернулась к луне, но ее на прежнем месте не оказалась – набежала косматая туча. Зато воздух наполнился трелью – грустной песней птиц, которым скоро придется покинуть родные края. Мне вдруг захотелось рассказать Ольгерду про то, что я слышала сегодня на конюшне. Доверить ему свою обиду. Знала – он поддержит, утешит, но не решалась.

- Знаешь… - заговорила, наконец, повернувшись к нему лицом.

Но не успела и слова добавить, как он молниеносно приблизился, ухватил меня за затылок и поцеловал. Губы обожгло, перед глазами поплыли круги, колени отбивали дробь. Я бы упала, если бы он не держал меня так крепко.

За моей спиной раздался вежливый кашель. Я наконец-то пришла в себя и отстранилась от Ольгерда. Повернулась, чуть не сбив его с ног. В дверном проеме стояла незнакомка – среднего роста, в приталенном голубом платье. Таких красивых лиц, как у нее, я раньше не видела: бледное с ярким румянцем и алыми губами. Над широко распахнутыми глазами выгнулись черными дугами брови. Каштановые волосы спадали волнами с плеч. Я не знала, куда провалиться от выходки Ольгерда, а незнакомка так и вовсе застыла в дверном проеме.

- Извините, что отвлекаю, - пропела она приятным мягким голосом. – Но мне сказали, вы тут. А прийти на бал, и не поздороваться прежде с хозяевами, считается дурным тоном.

Напоминание про манеры прошлось когтями по моей совести. Какой стыд – позволить целовать себя до свадьбы! Да еще при посторонних!

- Ты меня не представишь? – спросила незнакомка, подходя к нам ближе.

Ольгерд ухватил меня за руку, притянул к себе.

- Прошу знакомится, это - моя кузина Амалия Оттерен, - голос его звенел, как свинцовая пластина на морозе. – А это сестра Биргит… и моя невеста Иветта Троди.