Страница 97 из 130
- Два раза спасла мне жизнь - это ничего особенного? Мне и моей дочери? - Хоп, и большая хрустальная слеза скатилась по лицу.
Ну, кагбэ, я не думала об этом в таком ключе. Спасла и спасла, ладно.
- Фима, я не могу выразить словами все, что чувствую... благодарю тебя. - Она взяла меня за руку.
Тааак, обниматься с ней я не буду! Не буду я сказала! Ну это вообще уже перебор! Кира потянулась ко мне и неловко приобняла одной рукой, стараясь не придавить ребенка.
И в этот момент я вижу ее крылья. Они еще не восстановились полностью, но уже прилично так отросли, раны затянулись. Видела, какие рисунки мороз рисует на окнах? Вот так выглядят ее крылья - ледяные узоры. А вот поверх них теперь вовсю цветут орхидеи земляничного цвета.
...это мои крылья? Или побочное действие переливания моей крови?
А правда, как удачно получилось, что у нас одинаковая группа крови? Совпадение?
Объятия затянулись, потому что я разглядываю ее крылья и даже пытаюсь незаметно отковырнуть один цветок фаленопсиса. Возникла шальная мысль забрать их себе и налепить на свои зеленые крылья.
Дочь на руках Киры начинает кривляться, и мы прекращаем обнимашки.
- Просто удивительно, - говорит Кира, - что после таких ужасных родов все очень быстро забывается, когда у тебя на руках ребенок.
Это окситоцин, падруга. Даже я это знаю. Гормон любви и привязанности.
- А как ты назвала дочь? - Я хочу избежать подробностей о родах и прочем, поэтому ляпаю первое, что пришло на ум. Да и интересно.
- Я хочу назвать ее в твою честь, Серафимой. Если ты не возражаешь.
- Ух ты...- неожиданно, однако. С одной стороны, безумно приятно и тешит мое самолюбие. А с другой - я привыкла быть оригинальной и исключительной. Лично я еще ни одной Серафимы в своем окружении не встречала, кроме бабушки, конечно. - Это большая честь для меня. Только Кира, пойми меня правильно...
- Хорошо, я поняла, - перебила меня Кира, а девочка на ее руках во всю уже хныкала. - Ты могла бы немножко поносить ее, я сама без посторонней помощи даже встать не могу, не то что ребенка носить.
- Конечно, - это я могу. Я уже тренировалась.
Я осторожно беру девочку на руки, укладываю себе на руку животиком вниз, так что ручки и ножки свисают и неторопливо расхаживаю по палате, поглаживая ее спинку. Сама от себя в шоке, как будто я по сто раз на дню такое делаю. Видели бы меня сейчас мои сестры – поусикались бы со смеху. А, может, били, что я ребенка бывшей жены бывшего любовника на ручках качаю, а своих племянников боюсь, как чумы.
- Как у тебя хорошо получается! - Комментирует Кира мои действия.
- Я уже так делала в ту ночь, когда ты родила. Тебе сказали, что они выложили ребенка мне на живот? - Все-таки было бы хорошо дать девочке имя, а то не удобно к ней обращаться. Или говорить о ней.
- Да, это ведь я попросила перед тем, как мне сделали наркоз. Я схватила анестезиолога за рукав и потребовала, чтобы он мне пообещал выложить ребенка на тебя. Это очень важно, а я бы не могла... Мне так стыдно перед этим ребенком за то, ей пришлось пережить, за кесарево, за то, что не смогла нормально родить.
- Кира, не расстраивайся. - Мне ли успокаивать женщину, которая только что пережила кесарево сечение? - Это ведь не то, что можно себе заказать и исполнить, или проконтролировать.
- Да, конечно. - Кира типа соглашается с моими словами. Как будто можно так раз - и отключить чувство вины.
Дальше я наблюдаю, как мучительно долго, с выражением боли на лице Кира поднимается с кровати, держась рукой за живот. Мамадарагая, ей же совсем недавно этот живот разрезали, достали ребенка, а потом обратно зашили! А если она сейчас переломится надвое? Я сейчас потеряю сознание, а мне нельзя, у меня ангелочек на руке уснул. Соберись, тряпка! Кира вот, сознание ее теряет! Я пытаюсь ей помочь одной рукой. Черт бы побрал того Вадима, сиськодоктора, на которого я повелась, а теперь вот расхлебываю! Другого мужика себе найти не могла, что ли? Теперь вот качаю его дочь на руках и помогаю его жене после родов. Ну кто такое видел? Расскажу кому - оборжется.
Пока Кира в ванной, идет туда и обратно, я глажу золотые крылышки девочки. Нежные, очень приятные на ощупь, как цветочные лепестки.
Кира прошлась от силы метров шесть, минут десять была на ногах, а выглядит и запыхалась так, будто покоряла Эверест. Я помогаю ей прилечь. Женщина, между прочим, одной ногой почти уже там побывала, в другом мире.
Вот никогда не решусь на такое. Так рисковать своим здоровьем ради рождения ребенка.
- Фима, я хочу тебя попросить... - ну что опять? трусы купить и прокладки? лифчик для кормящих? Вселенная определенно надо мной издевается, тыкая носом в тему деторождения, – …попросить дать имя моей дочке. Я хочу называть ее по имени. А ты спасла нас обеих. Не отказывай мне опять. Я даже выразить не могу, как я тебе благодарна.
Эй-эй, падруга, притормози! Чтобы я дала имя твоему ребенку? Я? А ты помнишь, что я была любовницей твоего мужа, хоть и бывшего, но все же? Помнишь, как мы познакомились, как я тебе врала на голубом глазу, что в жизни никогда с твоим мужем ничего не имела? Это я, та самая ужасная Фима. Ну где я, а где новорожденные?