Страница 23 из 33
– Я вам не верю, – Ник поднял глаза на следователя.
Тот молча развёл руками, закурил, подошёл к окну. За окном было темно, только внизу сияла огнями фонарей, витрин и летящих фар вечерняя улица.
– Послушайте, Николай, – следователь вздохнул, – будем откровенными. Андрей Иванович просил потактичнее, но к чертям реверансы. Я в этом дерьме уже почти двадцать лет копаюсь. И как профессионал могу сказать – у меня нет никаких сомнений. И скажу больше, при всём скотстве, которое у нас творится, вы можете, конечно, допускать, что документы иногда фабрикуются… Но уж никак не по поводу гибели какой-то студентки-наркоманки, – он кивнул на стол, где лежала пачка фотографий.
Ник посидел ещё пару минут, потом поднялся.
– Извините. Я пойду?
Следователь снова развёл руками:
– Конечно. Это вы уж извините, если что. Всего доброго. Пропуск не забудьте.
***
Ник долго бродил по вечернему городу, не выбирая дороги, окутанный туманом воспоминаний и такой беспредельной тоской, что редкие прохожие, встречавшиеся с ним взглядом, вздрагивали и оборачивались ему вслед.
Часа в два ночи он поднялся домой. Пока рылся по карманам в поисках ключа, дверь открылась сама собой.
– Юлька? У окошка, что ли, сидишь?
– Будешь сидеть с вами, – Юлька насупилась, но потом тихо спросила:
– Коля, что тебе там сказали?
Ник скривился:
– С каких это пор я Колей стал? Перестань.
Юлька молча смотрела, как он раздевается и идёт на кухню; пошла за ним, встала у двери. Потом её прорвало:
– Ну что вы, и не пожалей-то их… Что я, каменная должна быть… Я, между прочим, тоже не посторонняя! И позвонить мог бы. Время два, Дядька уехал, тебя нет, что я делать должна? Я уж по ментовкам звонить собралась…
– Юльча, сестрёнка, ну, извини. Ты же понимаешь. И так невмоготу. Да эти ещё… ерунду какую-то молотят. Следователь говорит, Света наркотиками занималась. Развозила… В общаге героин нашли, и в машине. Господи, ну что за бред! И двое с ней ехали, один в розыске был… И экспертиза… Фотографии… из морга… У неё все ноги исколоты… Ничего не понимаю!
Юлька взглянула на него как-то странно, молча покачала головой.
***
Автомобиль ВАЗ-2106 столкнулся на перекрёстке с автомобилем КамАЗ. Виноват был водитель фуры, который был настолько пьян, что на следующий день в КПЗ даже не знал, за что сюда попал. Водитель «Лады», как явствовало из документов, Шанская Светлана Николаевна, погибла на месте, оба пассажира остались живы, отделались переломами. Подъехавшие гаишники, сначала занялись водителем КамАЗа, но тут кто-то обратил внимание и на одного из пострадавших: вспомнили ориентировку. Гражданин Смирнов находился в розыске и попался донельзя кстати. Милиционерам стало ещё интереснее, когда они обнаружили в машине пакет с наркотой…
Со слов гражданина Рогова (второго из пассажиров «шестёрки») с Шанской они «просто кентовались, ширялись вместе. У Светки всегда бабки были: она лошадкой подрабатывала». То есть курьером. Забирала наркотики из камеры хранения на вокзале и потом отвозила по адресу на пакете. Но о деталях этой деятельности Шанской Рогов и Смирнов осведомлены не были. Чего-то более вразумительного о Шанской задержанные сказать не могли. Вроде бы училась где-то, «какого-то учёного с секретной фирмы охмуряла. Любовь у них. Ну, с любовью у Светки вообще всё в порядке, девка ништяк, и добрая, никого не обижала…»
Сначала предположили, что Рогов со Смирновым пытаются свалить на погибшую свои грехи, но в ходе следствия всё вроде бы подтвердилось.
В крови погибшей обнаружены наркотические вещества, а на теле – следы многочисленных инъекций.
Собственно всё. Рогова отпустили на все четыре стороны, второго посадили за старые грехи. Чуть было не возникли проблемы с Шанской – не понятно было даже кому сообщить о её смерти, но к счастью при ней оказалась записная книжка с номерами телефонов… Такая вот история.
***
Иногда Ник вспоминал, как когда-то давно, целую вечность назад, в декабре, он шёл по ночным улицам после размолвки со Светой. Тогда казалось: всё, жизнь замерла; как прожить без Неё хотя бы ещё день…
Сейчас он не понимал: что же случилось тогда такого непоправимого, что весь мир умер, рухнул и придавил его своей невыразимой тяжестью? Какие это были мелочи…
Теперь… Проходили дни, не оставляя следов; наступала весна. Ник даже как-то и не страдал особо, он жил, как будто во сне, не обращая внимания на окружающую его жизнь. Порой на улице он внезапно вскидывался, услышав среди шума знакомый голос или заметив похожий силуэт в зеленоватом пальто, и пристально вглядывался в лица, понимая, что это бессмысленно и глупо… Потом закрывал глаза рукой, отгоняя наваждение, и шагал дальше, думая о чём-то расплывчато-постороннем.
***