Страница 1 из 33
Но камни всегда возвращались назад...
Мумий Тролль
...мы можем лишь решать, что делать с тем временем, которое нам отпущено.
Гэндальф
Он заметил её ещё в Новосибирске в очереди на посадку. Она подошла, когда выстроилась уже огромная толпа, и встала одной из последних. Невысокая, в коротком чёрном платье, с объёмистой сумкой в руке. Взгляд, брошенный ею на очередь, был непередаваемо серьёзен. Ник непроизвольно улыбнулся, но, отвернувшись, тут же забыл о ней.
Несколько часов спустя он бесцельно слонялся по этажам Пулковского аэропорта. Самолёт прилетал около трёх ночи, и нужно было как-то убить время. Аэровокзал сильно изменился с тех пор, когда Ник был здесь в последний раз. Раньше было проще и как-то… душевнее, что ли. Но времена Союза ушли безвозвратно, на дворе девяносто третий… Теперь скамьи-диваны, всё также забитые сидящими, лежащими, спящими в невообразимых позах пассажирами, были окружены стеной сверкающих стеклом и огнями подсветки киосков. Бесконечные ряды косметики, часов, побрякушек, бессмысленных в своём однообразном великолепии, утомляли.
Но деваться было некуда: метро в городе ещё было закрыто, да и автобусы, наверное, не ходили. Оставалось только ждать. Хотя бы часов до шести утра… Зато потом можно будет побродить по Питерским улочкам, а это куда интереснее.
Он достал из кармана бумажку с адресом, пробежал глазами: ГИАЯ, адрес, телефон, с восьми до одиннадцати, спросить Андрея Ивановича.
– В восемь, – повторил про себя, спускаясь вниз по какой-то спирально-квадратной лестнице. До восьми оставалась ещё целая вечность.
Внизу, возле лестницы, над дверями для прилетевших пассажиров, висело табло прибытия рейсов. Справа и слева вдоль стен стояли кресла, свободных мест, как и везде, не было. От постоянно хлопающей двери с улицы несло прохладой и сыростью. Поёжившись, Ник огляделся вокруг, глянул на часы. Вздохнул: присесть бы где?..
Как по заказу, неподалёку какой-то толстый дядька тяжело поднялся, отдуваясь и сопя, собрал свои сумки, сетки, пакеты и пошёл к лифту. Ник направился к освободившемуся месту, предвкушая, как усядется и сбросит с плеча эту проклятую сумку. Секунду он ничего не замечал кроме вожделенного сиденья, а потом снова увидел её. Она сидела на соседнем кресле и с любопытством глядела на Ника.
– Свободно?
– Наверное… Вроде бы он совсем ушёл… – она пожала плечами. – Тебя тоже не встретили? – по лицу её пробежала быстрая смущённая улыбка.
Улыбалась она замечательно. Ник только сейчас понял что ей всего лет девятнадцать – сначала она казалась ему ровесницей.
– Что за странный вопрос? – Ник улыбнулся ей в ответ.
– Ну ты ведь тоже с Новосиба прилетел… Чего ты здесь…
– В общем-то, меня и не встретили. Некому. Так что просто жду утра.
– А я даже не знаю, должна была сестра или её муж встретить, я телеграмму отправила – и нет никого. Я тут в первый раз… – она вопросительно взглянула на Ника.
– Ну… адрес-то есть у тебя? – она кивнула. – Тогда попробуем найти, мне всё равно до восьми нечего делать.
– А ты, что ли, местный? – она как-то забавно иногда говорила, вызывая невольную приязнь, и когда Ник улыбался, её серьёзное, странно сосредоточенное лицо тоже озарялось быстрой улыбкой.
– Да нет, просто частенько здесь бывал раньше, пока не так дорого летать было…
Разговаривалось легко, усталость исчезла незаметно, и они проболтали полтора часа. Она рассказала, что приехала сюда поступать на журналиста, потому что в Новосибирске ей надоело, и проблемы там всякие появились, а здесь у сестры квартира, и вообще – Питер! Он рассказывал ей о Ленинграде (с детства прочно укрепилось именно «Ленинград», и Ник не собирался отвыкать и ломать язык – «Санкт-Петербург», только иногда пользовался всенародным «Питер»).
Она вздохнула:
– А мы как-то всё так… На море несколько раз ездили, я ещё маленькая была, а так всё дома. Вот брат у меня, он везде побывал, – глаза у неё расширились опять и заблестели. – У меня классный брат такой! Они сейчас на сплав ушли, они каждый год собираются в июне и на Алтай куда-нибудь… – заметив в глазах Ника странное выражение, она на мгновение замолчала, а потом, помахав рукой, продолжила: – ну, знаешь, по реке на лодках, на катамаранах?
– Да я же сам только с маршрута, на той неделе вернулись! – увлечённо заговорил Ник. Он был заядлым туристом (в походном понимании этого слова). – В этом году ужас что творится – вода большая. У нас, знаешь, даже ребята погибли. Там длинное ущелье, узкое, с водопадами, один плот прошёл, а мы на втором вчетвером шли, он поменьше; и попали в бочку, перевернулись, а тут самые буруны; ну, внизу-то вылетели – только двое… А ребят даже не нашли.
Она молча смотрела на него; Ник вдруг сообразил:
– Как твоего брата-то зовут?
– Никита…
– Нет, у нас Никит не было, – Ник смутился, чувствуя, что вот-вот покраснеет. Дело было в том, что эту историю он слышал уже в Новосибирске, по возвращении: трагедия произошла с другой группой, чуть позже, когда дожди в горах окончательно вздули реку, а Ник с ребятами успели благополучно пройти маршрут буквально за день до этого.