Селена

Я думала, что не доживу до этого чудного мгновения. Айтери подключил к нашему «воспитанию» кураторов ребят. И заскучавшие маги, словно с цепи сорвались. Нам не было покоя ни днем, ни ночью. Но всему рано или поздо приходит конец. Или хотя бы перерыв. Ура! В Академию пришли каникулы. Тери, скрепя зубами, отпустил меня с Калебом и Габи. Тяжелова-то, знаете ли, отказать главе одного из императорских кланов в общении с сестрой. Я уже пару дней как загораю на островах Дейгна. Их запустенье немного угнетало, но ребята и так крутились, как белки в колесе. Благо их сбережений хватило на обновления основных помещений Дворца. Брать мои деньги они категорически отказались.

В это утро в мою бедовую голову пришла просто гениальная идея. На тот момент она казалась мне гениальной. Что-то в рассказах о неизвестном узурпаторе, проклятие да и всей истории Сирен цепляло меня, царапалось острыми углами, но мой мозг никак не хотел находить эти чертовые нестыковки. Последние месяцы в моем сознании поселилась одна навязчивая идея: посмотреть на все своими глазами. Конечно же, у меня хватило мозгов не проговориться о своей идее ни Айтери, ни Ри.

И вот, я сижу на теплом, ярко алом песке и любуюсь лазурными бликами Радужного океана. Где-то там, на горизонте должна быть Проклятая бездна с Царским дворцом Сирен. И тут меня стукнула по темечку та самая гениальная идея: вот оно. Ри остался на материке – кэлпи не особо жалуют земли Драконов. Айтери... Ну, с Айтери все ясно и так.  Моя команда разъехалась по домам. Братишки, как в попу ужаленные, мотались по всему миру, желая упрочнить положение молодого клана. Я была предоставлена сама себе. И никто не сможет мне помешать.  Не долго думая, я с разбегу занырнула в теплые волны. В этот раз жабры прорезались еще дольше чем в первый раз. Похоже, стоить чаще посещать родную стихию. Потом изменились зрения и слух, и, наконец, воде перестала ощущаться влажной и упругой.

Мне предстояло проплыть не одну сотню киллометров. Но эта нагрузка доставляля удовольствие сравни сексу. Я так увлеклась своими ощущеними, что чуть не проморгала главную достопримечательность Океана. Впереди виднелся обрыв. Вот теперь стоит удвоить внимание и осторожность. И тут я осознала, что за все время мне не встретилось ничего живого. Даже рыбы и те не мелькали. Океан казался пустым, мертвым. Это угнетало и расстраивало. Наверное, только сейчас я в полной мере осознала то, что мне говорила Риэра. А потом меня захлестнуло злостью, негодованием и возмущением. На их основе выросла и расцвла буйным цветом ярость. А потом меня затопила жажда мщения. В этот момент я осознала, что положу жизнь и не только свою, чтоб вернуть своему (да, да, именно своему) Царству прежнее величие и блеск. В тот день началась моя личная война.

Ко дворцу я пробиралась задворками, старась слиться с тенями. Хотелось бы мне войти во Дворец триумфатором, а не вором. Но сейчас не время мечтать. С начала разведка, потом план и война.

Чем ближе я была ко дворцу, тем больше смрад забивал мои легкие и тем тяжелее становилось сдерживать кашель. Глаза слезились. Чертова вонь! Но в ней было что-то знакомое. Казалось, что я плыву по свалке хим отходов, в которую для полноты картины добавили прогнившее мясо. Сладковатый запах гниющей крови забивал собой все, прилипал к корню языка и вызывал рвоту. И каким-то непостежимым образом, на самой переыирии ощущался запах серы и гари.

Стоило мне еще немного приблизиться к Дворцу, и я как будто какую преграду преодолела. Тут Океан был полон жизни. Но жизнь эта была ужасней, чем извращенные кошмары Лавкрафта. Зубастые водоросли, мутировавшие акулы, покрытые язвами и мерзской слизью вместо шкуры; киты тошнотворно-зеленого цвета с щупальцами вместо рта; ракушки ввиде макабрестических черепов. На мгновения мне почудилось, что я каким-то непостежимым образом попала внутрь одной из картин Босха. Это было жутко и мерзско.

Я плыла, словно сквозь слизь, кожу стягивала мерзская липкая пленка, дышать становилось все сложнее и сложнее. Каждый шорох отдавался набатом в моей голове. А весь мир наверху стал казаться нереальным сном. Как они могли там жыть, смеяться, воевать, любить, когда тут, в самом центре мира, твориться такое? Стоило мне только на мгновение отвлечься, что я чуть не влитела в клубок таких всамделишних тентаклей, словно выдранных их кокого-то из тех японских аниме для извращенцев.

- Брр, гадость какая.

Поросяче-розового цвета с багровыми прожилками, отчасти тентакли напоминали кольчатых червей. Очень больших и очень отвратных кольчатых червей с крючками пр всей длине слизистых тел.

Чем ближе я была к центру, тем темнее становилось вокруг. Дворец я нашла при помощи своего лба – банально врезавшись в стену. Было больно. Хорошо, что обошлось без крови. Даже думать не хочется, что могла сбежаться на ее запах.

Тогда дворец расмотреть мне не удалось. Каким-то чудом я нашла узкий лаз, даже не для прислуги, а скорее всего просто кусок обвалившейся стены. Лаз вывел меня в узкий, занесенный илом коридор. Он привел меня в большое, сферическое помещение. Здесь было, на удивление свтело, а вода была кристально чистой и свежей. Пол устилал золотой песок, сквозь которые то тут, то там пробивылись цветные, яркие водоросли, полипы и прочая морская растительность. Казалось, они создают какой-то рисунок, но я не могла уловить общей картины. Лишь какие-то ломанные линии и круги. А в центре стояло два ложимента. Подобравшись чуть ближе, я увидела невероятное – детей.

В этих огромных перламутровых ракушках лежало двое детишек – мальчик и девочка. Прелестная, голубоволосая (ну просто Мальвина) маленькая сирена. И она была жива. Просто спала. В соседнем ложементе лежал маленький кэлпи, даже во сне выглядевший чрезвычайно серьезным. Моя рука сама собой потянулась погладить эти пушистые и даже на вид мягкие волосы, как я услышала что-то (или скорее даже почувствовала легкое колебание воды). Последний раз взглянув на спящих детей, поспешила скрыться в боковом коридоре. Но проклятое любопытство не дало мне убраться сразу же. Я лишь скрылась в этой мерзско липнущей тьме и стала наблюдать.