Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 42 из 107



беспомощно уставив циферблат

на голый стебель розовой герберы.

 

Уже листва желтеет на ветвях.

Ещё чуть-чуть потеплится душа – и

я, кажется, осыплюсь, словно прах,

смешав слова до тихого шуршанья.

 

Зовёшь уехать… Смятая постель.

Сквозняк тепло из комнаты уносит.

Не торопи. Сейчас я просто тень,

не явь, не сон, не август и не осень.

 

Белеют окна проблесками дня –

мои давно намоленные складни.

Успение назавтра отзвонят,

и битых яблок полон палисадник…

 

 

ЛОВИ МЕНЯ

 

Лови меня на первую звезду,

на бабочку, уснувшую в подъезде,

на тёплый запах чая с чабрецом.

 

Я звон росы в простуженном саду,

я ниточка, сшивающая вместе

шаги и скрип состарившихся лестниц,

и день, и ночь, и сон заподлицо.

 

Я птиц полночных зябкий пересвист

(на ощупь звук прозрачный и ребристый —

пустой стакан на лунном пятаке).

 

За полем чёрной коркой запеклись

леса, леса... И, вынырнув из свиста,

тяжёлый жук утробно и басисто

взлетит, провоет, стихнет вдалеке.

 

Трава под ветром выдохнет: не трошшь…

Сойдутся тучи тёмными горбами.

 

Лови меня, как дети ловят дождь, –

губами…

 

 

 

ЗА ЛИХОЙ РЕКОЙ

 

 

За Лихой рекой под Аксаем

в деревнях огни угасают.

Горько мыкнет скот, разорётся кот

да зайдутся Жучка с Кусаем.

 

Где ржавеют падуб да ясень

и уходит бес восвояси,

хлопот крыл — и вот молит Бога кто-т

у резных церковных балясин.

 

Разольётся марево-морок,

из травы поднимаясь сорной...

Даже дом пустой — не пускай, постой,

на постой паломницу в чёрном.

 

Будет вещий сон несчастливым.

Скрипнет дверь и качнётся слива...

От крыльца в кусты — птичьих лап кресты

да вороний грай над обрывом.

 

А Господь один-то и знает,

что за души кружатся в стае...

По домам нишкни. Не горят огни

за Лихой рекой под Аксаем.

 

 

МЦХЕТА

 

В грузинских сёлах жёлто зреет осень

хурмой на тёмной зелени садов.

Приснившееся, кажется, сбылось, и

закат горяч, растрёпан и багров.

 

И вдалеке, в густой закатной гари,

приютом обретённого креста

чернеет на скале извечный Джвари,

эпохами прочитанный с листа.

 

Я здесь чужак. Но хочется остаться

средь тьмы и тьмы разбросанных камней.

Здесь ветер вяжет запахи акаций

в мудрёный узел с памятью моей.

 

И на меня, взошедшую озимо

среди руин и таинства апсид,

Иисус, похожий ликом на грузина,