Крылья. Пробуждение

- Не то, чтобы тревожит, но я взволнован, - Суклиазар, приходя в себя после принятия зелья, пальцем указал магу на лежащее письмо. – А теперь, учитывая, что мальчишка едет еще и с Предсказателем…

- В нашем учителе нет ничего опасного. Он прост до невозможности, - спокойно сказал Амритаэл. - Поэтому мы его и уважаем. Он никогда не замышлял какого-либо переворота. В его душе нет как зла, так и добра, он нейтрален. Хотя, скорее, я бы сказал, что он близок больше добру, нежели к злу. Но если вспоминать его уроки, - Амритаэл поставил стул и сел на него, закидывая ногу на ногу, - добра и зла нет извне. Оно хранится лишь в нас самих. Наших помыслах, действиях и поступках. Мы платим за свое добро… И за свое зло. Все мы. Все люди.

- Но его приезд сюда… Я знаю, он путешествовал по всему миру, он был и на Севере, но здесь ночлега никогда не просил. Понятия не имею, почему.

- Не стоит искать тайного смысла там, где его нет. - Молодой чародей, протянув руку, взял скляночку. - Он едет сюда не за тем, чтобы юный Крылатый мальчик чувствовал себя особенным. Таэнор и так догадывается об этом. Он лишь показывает ему дорогу. Не хотелось бы, чтобы маленький хранитель Запада заплутал среди дорог и наткнулся на каких-нибудь разбойников, которые могут его убить.

- Ему шестнадцать, - напомнил Суклиазар, - он должен уже владеть мечом, уметь летать и уверенно держаться в седле. Я хочу увидеть перед собой юношу, который подает надежды. Взглянув на которого, я увижу будущего правителя целого королевства, а не деревенского простачка, который, хмуря брови, думает, что выглядит величественно. Наличие гена это еще не все, что мне необходимо, чтобы отдать Виолу за него.

- Видели ли Вы короля в покойном Раэнэле, когда он был здесь? – Маг мягко сделал движение пальцем и окно оглушительно закрылось. Холод был ему противен.

- Да. В нем я его видел. В его манерах, в его твердости. Он был беглецом, но я смотрел на него, как на равного. Зная, чем ему может это грозить, он мне отказал. Да, смешение кровей это глупый и эгоистичный поступок, но он мне отказал ради себя самого. Не стал заискивать, а сказал все прямо, пусть это и было неприятно. Он был бы мудрым королем. Пусть и немножко эгоистичным. Он предпочел войне бегство… Куда я ни взгляну, но все предпочитают более гуманные шаги на игровой доске, лишь бы не убивать. И я сам… такой же.  

- Но разве Вы не хуже того же Тол-Кариан? – с усмешкой спросил маг, - спустя полтора года после того, как родилась Ваша дочь, Вы отослали жену назад. В ее родной особняк. Все равно, что отреклись от нее.

- Это брак по расчету, - процедил Суклиазар, поднимаясь. Амритаэл поднялся вместе со своим королем. Советник свел руки за спиной и смотрел на своего короля небрежно из-за плеча. - Он мне нужен для продолжения рода. Дочь будет расти под моей опекой.

- Да. Но своей законной супруге Вы не сказали. У вас было два года, чтобы сообщить об этом, но Вы даже не заикнулись о своих намерениях, - жестко произнес чародей, хитро сверкая фиолетовыми глазами. – Ложь. Чем отличается Ваша ложь от эгоизма Раэнэла? Ваш брак на благо государства, когда как несчастна Ваша супруга. И дочь, лишенная все эти годы материнского тепла. Тол-Кариан был счастлив со своей супругой, Алурой. Их дети были рождены по любви.

- Мне не нужна дочь размазня и кисейная барышня, - Суклиазар невольно повысил голос. Амритаэл был все таким же жестким и холодным.

- Она девочка, государь. Виола всегда физически будет слабее, чем мужчина, как бы вы не тренировали ее. А теперь взгляните на брак Тол-Кариан, на брак Раэнэла. Их семья была счастлива настолько, насколько это было возможно, и они не изнуряли своих детей, гоняя их, словно коня по загону.

- Довольно, - процедил Суклиазар, кривя губы от негодования.

- Как будет угодно, Ваше Величество. - Молодой чародей безразлично дернул плечом. - И я не привык заискивать, как большинство слуг при любом королевском дворе. Я лишь говорю Вам открыто то, что думаю. Вы же не казните меня за правду? – Он вскинул бровь. Суклиазар отошел к окну и тяжело вздохнул.

- Порой необходимо иметь такт. Потому, что не каждая правда бывает нужна и приятна, - тихо произнес он. - И нет, я не казню тебя. Ты хорошо мне служишь, и без тебя я бы умер.

- О, не преувеличивайте, государь. Зелье ослабляет действие болезни, не больше.

- И, тем не менее, я все еще живу.

Несколько лет назад чародей, взяв кровь у своего короля, с прискорбием сообщил ему, что у Винторогого правителя развилась страшная болезнь, которую называли в народе просто опухолью. Чаше всего она сопровождалась рвотой, головной болью, отказом от пищи и неизменной вялостью. От нее не было ни лекарств, ни нужных ядов, и поэтому человек, у которого находили эту болезнь, мог лишь попробовать продлить свою, тихо угасающую жизнь. Из-за болезни, Суклиазар заметно исхудал, глаза его провалились, а иссиня черные волосы потускнели. Очень часто он отказывался от еды, а если принимал, насилуя свой организм, его тошнило. Амритаэл убирал за ним, ни разу не скривившись от брезгливости, и молчаливо корил себя за то, что практически ничем не может помочь ему.

- Этим зельем нельзя пользоваться постоянно. Оно может вызвать у вас привыкание.

- Но без него боль будет невыносима, Амритаэл, - тихо проговорил Суклиазар. - Я не боюсь, но я не хочу ее терпеть. Однажды я уже терпел, и это были самые омерзительные ощущения, которые я когда-либо испытывал.

- Вам нужно больше находиться на воздухе. Выезжайте на конную прогулку с дочерью, поговорите с ней о том, что ее интересует, а не только о тренировках и боях. Вы и сами не заметите, как станет легче. И душе, и телу. Я буду делать это зелье столько, сколько Вы пожелаете, но еще через неделю этого количества будет недостаточно, придется увеличивать дозу. А потом еще, и еще, и еще, если болезнь прогрессирует.