Крылья. Пробуждение

Невозможно. Слишком больно. Слишком горько. Он думал, что Раэнэл присядет, но тот стоял, скрестив руки на груди, а после начал говорить. И голос его был твердым, как сталь.

- Я пришел сейчас, потому что ты запутался. Запутался и не знаешь, на какую из дорог ступить. Оставшись в полном одиночестве с окровавленным обломком меча, ты не знаешь, что тебе делать дальше. Куда идти, как быть? Чего добиваться? Сколько целей было у тебя, последний из своего рода?

Добраться до разоренного Запада. До королевства, и предъявить свои законные права на престол.  Но кому ты будешь их предъявлять? Сейчас магам нет до тебя дела; кроме Темного предсказателя с советника при Суклиазаровом дворе никто не знает, что ты вообще существуешь.  Людей не осталось, все они погибли в ужасе, пробудившемся из-под земли.

Стать королем. Но как ты им станешь, если ты никогда не правил и жил в предгорьях? И кем ты будешь править, если никого не осталось.

Как тебе править народом, если он вдруг вернется? И не просто править, а править справедливо, как и другие короли Запада до тебя. Как?

Кем?..

Сейчас ты не найдешь ответа ни на один из вопросов. Я вижу, как низко опустились твои руки; вижу, какое отчаяние плещется в твоих голубых глазах. Сейчас ты жаждешь вернуться в уютный теплый грот, который ты шестнадцать лет называл своим домом. Только это и больше ничего. Ты уже жалеешь, что согласился изменить свою жизнь к лучшему. 

Но кто сказал тебе, что все это будет по щелчку?  Кто сказал, что, достигнув целей, ты сохранишь все, что было тебе дорого? Кто сказал, что тебе не придется жертвовать. Жертвы были и всегда будут, Таэнор? Мы отдаем что-то, чтобы получить взамен нечто, не менее ценное. Не только для нас, в этом есть какая-то более высокая цель. Нам ее порой не дано понять. И сейчас, с опущенными руками и крыльями, ты поднимешься. Медленно, но верно. Поднимись и шагай дальше. Сквозь слезы, боль и утраты.  И не думай, что я не знаю, каково это  - терять, все, что дбыло любо. В свое время я потерял то же, что и ты и даже гораздо больше. Потому, что мои крылья уже мертвы. Давно. А твои живые и способны поднять тебя наверх.

Таэнор поднял влажные потухшие глаза, руками обняв свои колени, глядя на сильного отца сверху вниз.

- Если я сейчас проснусь, ты уйдешь, да? А если я снова усну….

- Я приду к тебе снова, - коротко сказал Раэнэл. Он, коротко усмехнувшись, протянул сыну раскрытую ладонь. Опять.

- И так каждую ночь? – уточнил Таэнор, тихо выдыхая пар. 

-Я не знаю, - произнес Крылатый мужчина и нетерпеливо пошевелил пальцами. Таэнор, прикрыв глаза, обхватил отца за ладонь, ощущая его тепло и силу, и поднялся, ощущая, как под ногами скрипнул разрыхленный снег, смешанный с землей.

Он сжался и приоткрыл глаза, глядя сквозь пелену на догорающие язычки рыжего пламени, которые оставили после себя вкус пепла на губах да запах сожженной плоти. Таэнор закрыл глаза, несколько раз вздохнул, успокаивая себя, и поднял подбородок, оглядываясь. Царила глухая темная ночь, густые тучи заполнили небо, не позволяя звездам взять эту ночь под свое покровительство. Лариат безмолствовал, будто погруженный в собственные думы, и забыв осветить эту ночь, оставив ее во мраке.

Все те же самые поваленные деревья засыпанные холодным, совсем недавно выпавшим снежком. Только теперь Таэнор ощутил, как ему холодно, и приподнялся. На плаще, под которым он лежал, образовался такой же тоненький слой снега – выделяющегося своей серостью на темном фоне. Парень неслышно дохнул на свои руки, пытаясь согреть отмерзшие пальцы, а после сел, опираясь ладонью на ветки. Он тотчас же зашипел от боли – острые иглы поваленной ели впились ему в ладонь и он отдернул ее. От его шипения встрепенулся задремавший менестрель. Кару,  сглотнув, подошел к нему и присел рядом, ладонью стряхивая снег с плаща.

- Ты совсем мало спал…. Замерз? – заботливо спросил он. Таэнор, еще не совсем понимая, проснулся он до конца или нет, качнул головой, холодной рукой провел по холодным щекам, будто бы стягивая с себя странный сон.

- Я выспался, - произнес он хриплым голосом и кашлянул, ощущая едкую боль в горле. – Теперь ты должен поспать. Я посторожу. Утром, как проснешься, дядя, мы двинемся дальше. На запад.

- Ты уверен? – Менестрель прищурил карие глаза. – Мы можем повернуть, ты знаешь это, я не стану….

- Мы пойдем вперед, - твердо произнес Таэнор и поднялся, пальцами расчесывая волосы. – Я уже не могу повернуть назад. Просто права не имею. Дай мне кольцо.

Он протянул руку ладонью вверх. Кару, запустив руку в карман, положил холодную драгоценность на ладонь племяннику и прилег на ветки поваленной ели, ворочаясь от неудобства. Таэнор коротко кивнул и отошел, ощущая холод и тяжесть от вещицы. Слыша хруст снега под сапогами – единственный звук, который разбивал тишину, Таэнор отошел, прошел мимо догорающих костров, стараясь на них не смотреть. А после приподнял руку и взял кольцо двумя пальцами, осматривая его.

Это был золотой массивный перстень. Его ободок не был широким, напротив, он шел тоненькими извилистыми изогнутыми линиями, которые, пересекаясь, сходились и расходились. Венчал королевский перстень небольшой драгоценный черный сверкающий камень, оправленный в удобную для него впадинку, состоящую из двух распахнутых крыльев. Тонкая, необычно искусная работа. Таэнор осмотрел его со всех сторон, еще раз взвесил на руке. Оглянувшись на спящего песнопевца, аккуратно надел кольцо на указательный палец правой руки, ощущая, как неприятно и непривычно ему от этого. Поразмыслив, Таэнор стащил кольцо и надел его на тот же палец левой руки, прислушался к ощущениям. Правой рукой он чаще всего натягивал тетиву и держал меч. Поэтому это было неудобно. Он пошевелил пальцами, взглянул на камень и опустил руку.