Крылья. Пробуждение

Таэнор открыл глаза и повернул голову. Отец, вальяжно сидевший в его собственном кресле, держал в руках венец, изредка проводя по его изгибам окровавленным пальцем, оставляя на золоте подтеки. Таэнор, оглянувшись на спящую Виолу, аккуратно выскользнул из смятой постели, и накинул на плечи темный халат из мягкой ткани. Раэнэл поднял на него глаза, а после и сам встал с кресла.

- И твоя мама гордилась бы тобой.

- Арземор и Эрэ уехали на Север прошлой ночью. На могилу к Суклиазару.  Точнее, к погребальному костру.

- Я знаю, – кивнул Раэнэл, делая рукой приглашающий жест. – Пройдемся?

- Пожалуй…. Ты рад снова оказаться здесь? Дома, - Крылатый открыл дверь, выпуская сначала отца, а затем вышел сам, закрывая за собой дверь. Раэнэл бесшумно прошел к леснице, провел ладонями по перилам из темного лакированного дерева, шумно втянул в себя воздух.

- Да, - выдохнул он свистящим шепотом. – После стольких лет. После самой смерти. После страха, и побега из этого места, которое было мне клеткой, я… как ни странно рад оказаться здесь снова. Ты в королевских покоях. А знаешь, где были мои?

- Покажи, - проговорил Таэнор, подаваясь навстречу отцу. Раэнэл улыбнулся – той самой ласковой и искренней доброй улыбкой. Он протянул указательный палец, показывая наверх.

- Мои покои были на самом последнем этаже. Полет оттуда был восхитительным. Там балкон…. И с него я всегда прыгал. Летал…. И думаю, там до сих пор такой же чудный вид. Поднимайся. Это твой дом теперь. И каждый угол в нем – твой.

Раэнэл вовсе не преувеличил, говоря о том, что после увечья он почти безвылазно сидел в своих покоях, и что они находились на самом верху. Узкий коридор с темными стенами, сворачивал направо, и заканчивался длинной дверью из темного дерева и ручкой, из материала холоднее и светлее. Раэнэл, протянув руку, провел пальцами по поверхности двери и поглядел на подушечки.

- Пыльно. Они не убирались с тех пор, как я сбежал, - проговорил он, и в его голосе послышалась тоска. – Сколько людей, которых я знал, ушло. Кильватор…. Казначей…

- Кто такой Кильватор? – спросил Таэнор, кладя ладонь на прохладную ручку двери, но не решаясь ее повернуть.

- Он был одним из моих Верных. Он умер на моих глазах. Давно.

- Сожалею…. А что за Верные?

- В своей молодости, я…. собрал вокруг себя… что-то вроде свиты. Но свита это слишком по-королевски, так что, я решил назвать их Верными. Моими Верными Рыцарями.  Мой круг. Десять человек воинов и один  - просто казначей. Они принесли мне клятву. Не отступаться. Примерно тогда, когда умер мой отец, а Варэл стал регентом. И с тех пор они… были рядом со мной.

- Они бежали?

- Нет. По моему приказу они остались в замке, чтобы…. Кайо не допустил каких-то слишком уж серьезных ошибок, но никто из них не справился, и я их не виню. Они все умерли. Страшной смертью, их казнили, а тела скормили… собакам. Или зверью, я уже не помню. Казначея тоже.

- А Кильватор?

- У него было совсем немного времени. Он оставил всех, и направился ко мне, - Раэнэл шумно втянул воздух в себя. – Сопровождал. Защищал. Он изредка учил Тээа воинскому искусству. А потом я лишился и его тоже. Он был Верным мне воином, и так же умер. – Раэнэл дернул головой, будто отгоняя неприятные воспоминания. – Заходи. Не бойся.

Таэнор повернул ручку, которая отозвалась с тонким скрипом, и шагнул на порог. Почти сразу же он поморщился – здесь действительно  не убирались. Густой и плотный слой пыли осел на бархатных шторах, на смятой кровати, на столе. На холодном камине, с черными угольками.  На шкафу, со стеклянными дверцами. Таэнор аккуратно ступая, прошел дальше, жадно осматривая покои мертвого отца, и будто бы стараясь запомнить каждую ее мелкую деталь.

- Все осталось таким же, каким я это и помню. Только нет книги.

- Какой книги?

- Я в ней собирал гербарий когда-то, - Раэнэл сощурился. – Но, судя по всему, именно ее использовали для того, чтобы найти меня. Наверное, после сожгли. Странно, что все остальное осталось нетронутым.

- Здесь, должно быть, было все-таки, очень красиво? – Таэнор обернулся, глядя на отца, а затем перевел взгляд на два портрета над камином. На одном были изображены Трое Богов – высокая мать Айлэ, и двое ее сыновей – окруженный светом Велиат, и, тьмой – Лариат. Как всегда с богатой чащей. А на второй….

- Король и Королева, да? – с надеждой спросил Таэнор, протягивая руку.

Длинные пальцы коснулись твердого и пыльного холста, с шершавой давно засохшей краской.

- Да, Тол-Кариан и Алура. Каждый день я глядел на них. И ощущал боль. Боль потери.

- Почему же не убрал тогда портреты?

- За меня говорило глупое детское желание, - Раэнэл, подойдя ближе, снял портрет родителей и подул на него, убирая пыль, а затем и вовсе протер черным рукавом, - чтобы они всегда были рядом. Так близко, что ближе нельзя. Следили за мной. Жаль, что отца нет во мне так же, как я существую в тебе. Тут Лариат поиздевался надо мной сполна. Но случилось то, что случилось. И его уже не изменить. Их уже нет. Меня тоже нет. И Ару тоже, и Суклиазара. Есть вы – наше будущее. И уверен, уж вы-то сможете из крови и пепла построить новый мир из разрушенного, - Раэнэл аккуратно вложил портрет родителей в руки собственного сына и прошел дальше, скрываясь за шторами.   Таэнор вновь посмотрел на портрет. Воистину гены его бабушки – Алуры, были сильными. У Раэнэла, и у него самого были ее небесно голубые глаза. А у Тол-Кариан и Тээа Извечного – глаза Гена. Огненно янтарные.