Страница 20 из 89
— Сейчас-то уже чего пугаться? — проворчала я, дуя на пальцы, — И хватит уже извиняться. Будто от твоих соррей болеть перестанет!
— Ну ты и язва! — тут же надулась рыжая, — Я к ней со всей душой, а она…
Меня чуть не покалечили, и я же после этого язва?
Хотела было возмутиться, но вовремя опомнилась. Толку-то? Эта не в меру впечатлительная девица один пес все важное мимо ушей пропустит, хоть я тресни. Мысленно отвесив себе бодрящую затрещину, я огляделась.
По обеим сторона дороги тянулась очередная равнина, унылая и совершенно безликая, и ни единого ориентира поблизости не было. Не то, что ни одного знакомого — вообще ни одного, будто по этим дорогам лет сто никто не ходил. Особой опасности я впереди не чувствовала, но снова шагать наугад не хотелось. Известно же, что дважды подряд удачу испытывать — только предков сердить.
— Ну и че стоим, кого ждем? — нетерпеливо окликнула меня Избранная.
Она, похоже, успела позабыть недавний испуг и сгорала от нетерпения поскорее двинуться дальше, навстречу великой судьбе.
— Чуда, — невесело усмехнулась я, — Хоть самого плохонького, нам сейчас все сгодится. Или ясной звездной ночи, ежели вдруг она раньше наступит.
— Чего-чего? — переспросила моя подопечная и встревожено заглянула мне в лицо. Даже лоб зачем-то потрогала, видно проверяя, нет ли жара.
Пришлось выложить начистоту:
— Снова скакать наугад не стоит. Может, на плохой кусок и не выскочим, но так ведь можно годами блуждать и никуда не выйти. Еды у нас собой нет, а с дороги сходить тут нельзя, так что хвороста мы не наберем и костер развести не сможем. И вот что я тебе скажу: нам еще повезет, если мы замерзнем насмерть до того, как эти вот твари, которых нам вместо лошадей подсунули, начнут нас жрать.
Избранная почему-то не оценила жуткую картинку из нашего общего будущего.
— Отставить панику на корабле! — решительно заявила она, — Забыла, кто я такая? Релакс, герл. Ща богинька на помощь прискачет как Чип и Дейл и сразу двадцать чуд тебе отсыплет. Или как там правильно, чудов? Чудей. А, пофигу.
— Да уж, от нее дождешься, пожалуй, — буркнула я и даже под ноги сплюнула, не сдержавшись. И эта моя несдержанность нас спасла.
Упав на колени, я чуть не носом в дорогу зарылась, рассматривая еле заметный след, в который угодил мой плевок. Вот оно, наше чудо! На всякий случай пообещав никогда больше не думать плохо о Светозарной, я жадно уставилась на следы, все еще не веря своему счастью.
Теперь я отчетливо видела две колеи от колес и даже отпечатки лошадиных копыт. Если поторопиться, то ветер не успеет окончательно смести их с дороги, и мы выберемся.
— Что случилась? Тебе плохо? — захлопотала вокруг меня не на шутку взволнованная Избранная, — Только без обмороков, окей? Вот черт, ну нафига я ОБЖ прогуливала? Может, тебе водички попить? У тебя есть вода вообще? Блин, ну почему у нас никогда ничего нет, когда что-то срочно надо?! Ты только не засыпай! И дыши! И не вздумай на свет идти!!!
Я подняла голову и почувствовала, как по лицу сама собой расползается идиотская счастливая улыбка.
— Мне хорошо. Прямо-таки очень хорошо, — почти пропела я, рывком поднимаясь на ноги и хватая свою лошадь под уздцы. — Идем, горе мое, теперь я знаю куда.
— Это дорога тебе нашептала? — подозрительно поинтересовалась рыжая, но все-таки пошла следом, стараясь не отставать, — Слушай, а чем у вас тут психов лечат? Корешками толчеными, или сразу топором по башке?
— Мне-то откуда знать, — небрежно отмахнулась я, слишком счастливая, чтобы выяснять, что значит «психов». — А теперь тихо. Отвлекаешь.
— Скоро узнаешь, — мрачно пообещала эта неблагодарная особа, и, не дождавшись ответа, все-таки замолчала. Хвала предкам за их небольшие милости!
Первый раз я потеряла след примерно через пол-лиги. Пришлось снова морозить о дорогу разбитые колени и до боли напрягать глаза, высматривая в пыли еле заметные отметины. Потом теряла еще дважды но, по счастью, тут же находила снова, и даже каким-то образом успевала отмечать в голове пройденный путь, запоминая его раз и навсегда. Рыжая нехорошо косилась, но с вопросами не приставала.
Еще через несколько кусков след стал совсем явным.
— О! Смотри, тут кто-то проехал! — радостно воскликнула Избранная, когда не заметить колею уже было просто невозможно. И тут же принялась командовать: — Так, давай быстро за ними! Может, догоним еще. Ой, не, лучше не надо. Мало ли что за маньяки у вас тут шастают! Еще заведет в темный лес, и там…
— Вниз головой подвесит, на ремни порежет и сожрет без соли, — буркнула я и ускорила шаг. — Тут три груженые телеги проехало, четверо верховых и легкая двуколка, причем утром еще, так что не догоним, хоть ты пополам тресни. Все, рыжая, хватит болтать! Вот сметет следы ветром, и придется мне опять дорогу пузом обтирать.
— Ну че ты заладила, «рыжая» то, «рыжая» это! — возмутилась моя спутница, очередной раз показав редкую способность отбрасывать все важное и цепляться за какую-то ерунду. — У меня, между прочим, имя есть!
Угу, стану я таким имечком язык выламывать.
— Если сможешь прямо сейчас его повторить, то клянусь звать тебя по имени отныне и пока стоит мир, — торжественно пообещала я и на всякий случай предупредила: — Врать даже не пытайся, повторить не значит выдумать на ходу что-то позаковыристее, чтоб никто и ни за что не смог запомнить. Я-то помню, и не такое запоминать приходилось.
Избранная долго молчала, сопела и хмурилась.
— Ладно, — сдалась она наконец, — на самом деле, меня зовут Ирина. Если полностью, то Ирина Владимировна Крюкова. Все, можешь смеяться.