Ветер

26 сентября

Ваше слабительное когда-нибудь мяукало, говорило вам гадости и норовило цапнуть? Если нет, вам повезло…

Я проснулся оттого, что кто-то дотронулся до моего плеча. Я тут же распахнул глаза и увидел над собой бабушкино лицо.

— Что ж ты будильник не слышишь? — укоризненно сказала она.

Я, не понимая, огляделся. Последнее, что я помнил, это ворс Захарова ковра под своей щекой. И вот я дома.

— Какой будильник? — собрался я с мыслями. — Сегодня же воскресенье, выходной. Зачем мне вставать?

— Температура, что ли? — изумилась ба. — Ты же вчера сам сказал, когда пришел, что утром с Сашкой договорился встретиться.

— В смысле пришел? — не понял я. — Сам пришел?

Теперь в ее взгляде мелькнул испуг.

— Да что с тобой? Конечно сам. И не пьяный же был…Что, правда ничего не помнишь?

Вот именно, что ж это я забыл, что связался с магами? Но они-то молодцы: я отключился, а они меня своими ногами домой привели, да еще и умудрились бабуле про Ухо наврать.

— Так встаешь? Опоздаешь, будильник еще десять минут назад прозвенел, я думала, ты одеваешься, а ты спишь.

Я провел рукой по лицу, пытаясь проснуться, и тут посмотрел на свою ладонь и увидел… Вернее, нет, странность не в том, что я там увидел, а в том, что я как раз ничего не увидел. На ладони не было даже покраснения!

— Встаю, — механически пообещал я и сел на кровати.

— Поторопись, завтрак готов.

— Спасибо.

И бабушка вышла из комнаты. А я вздохнул с облегчением. Теперь можно было впасть в панику в одиночестве. А паника была вызвана полным непониманием того, что со мной происходило. Наверное, человек вообще такое существо, которое начинает паниковать, попав в полосу изменений.

Интересно, зачем мне понадобилось вставать в такую рань в воскресенье?

— Чего сидишь, ушами хлопаешь? — раздалось откуда-то снизу, и Иосиф Емельянович выбрался из-под кровати. — Хочешь, чтоб учитель тебя дожидался?

Я вытаращил на него глаза.

— А ты откуда знаешь, что у меня завелся учитель?

— Да чего уж там, — домовой махнул своей маленькой ручкой. Слухами земля полнится. Всем уже известно про начинающего Ветра и про мага, которому выпала честь его обучать.

— А что это такая большая честь? — удивился я, натягивая на себя джинсы.

— Большая? Шутишь, что ли? Огроменная!

— Да ну?

— А то. Это обычных магов и их учеников полно, а ты ж стихийный, редкость то есть, один ты у нас на черт-те сколько кило.

— Килограммов? — прицепился я к недосказанному слову.

— Километров! — Емельяныч выпятил грудь колесом, а потом авторитетно добавил: — Ну, если хочешь, можно килобайтов.

Я хмыкнул.

— Дед, ты хоть раз компьютер видел, что о байтах заговорил?

Емельяныч надулся.

— Где ж я его увижу, коли у тебя на него денег нету? — и тут раздухарился: — А не хочешь, чтобы я умными словами пользовался, вообще вести с тобой бесед не стану.

Домовой полез под кровать, а я бросился за ним, но, когда я приподнял свисающее до пола одеяло, под кроватью никого не было. И куда он провалился?

На кухне я съел бутерброд, отказавшись от кучи харчей, навязываемых мне бабушкой. Я сам не понимал причины, но почему-то во мне росло волнение. Что же сегодня будет за день? Каковы будут мои первые шаги по магическому пути, и будут ли они достаточно успешны, чтобы за ними последовали вторые?..

***

Я еще не допил свой черный кофе без сахара, когда зазвонил телефон. Бабушка направилась к нему, но я быстро вскочил и бегом помчался мимо нее к аппарату. Она покачала головой, пробормотала что-то о прыти молодежи и скрылась на кухне.

— Да? — почти прокричал я в трубку.

— Как себя чувствуешь? — спросил Захар.

— Порядок.

— А рука? — продолжался допрос.

— Тоже.

— Хорошо, — в его голосе послышалось облегчение. — А как энергия? Не возникло желание бегать без перерыва или что-то в этом роде?

Я решил опустить свой забег до телефона и твердо ответил:

— Ничего.

— Хорошо, — повторил мой учитель. — Сейчас подъеду. Ты готов?

— Вполне.

— Обойдешь свой дом, — распорядился Захар. — Буду ждать тебя там, чтобы твои в окно мою машину не увидели.

— Отлично. Пока.

Я повесил трубку и бросился обуваться.

— И не доешь? — испугалась бабуля.

— Мне некогда, — бросил я, открывая дверь.

— Денис, — окликнула она меня уже на пороге. Я обернулся. — Ты ведешь себя странно. Во что ты ввязался?