Страница 40 из 133
Виталик смотрел на нее с таким откровенным недоумением и почти восхищением, словно видел впервые, и Яне захотелось рассмеяться в ответ на его удивление, но она сдержалась, и лишь слегка приподняла брови, намекая на то, что ожидание слишком затянулось.
– Что ты делаешь сегодня вечером? – неожиданно выдал Дубовский, продолжая двигаться взглядом по ее телу. Жаль, что раньше он так на нее не смотрел. Теперь же подобные авансы в его исполнении уже не оказывали на Яну ожидаемого воздействия, хотя и тешили ее самолюбие.
Что он спросил? Ах, да. А еще говорят, что непоследовательность – женская черта.
– Охмуряю иностранца.
Она бросила эту фразу Дубовскому в лицо, и уже собиралась уйти, но он схватил ее за руку, и ей пришлось остаться на месте.
– Зачем… так? Не думал, что ты такая злопамятная и… вообще.
– Вообще? Это то, что ты забыл сказать мне вчера?
– Я ошибался.
– А мне показалось, что ты говорил именно то, что думал.
– Тебе показалось. Я разозлился, когда увидел тебя с ним.
– Почему?
– О чем ты?
– Почему ты разозлился?
– Ну, как? Ты целовалась с этим пижоном так, что…
– Ты приревновал? Или – что, пожалуй, ближе к истине – тут же вспомнил Викторию и Родзинского, а затем, долго не раздумывая, сравнил меня с ней?
Виталик смущенно переминался с ноги на ногу, а ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержаться, и не перейти на крик. Еще немного, и она превратится в истеричку. Нет уж, дудки.
Яна попыталась незаметно для окружающих отобрать у Дубовского руку, но тот не отпускал.
– Я тут подумал. На досуге. Дело не в ней. Не только в ней. Я не собираюсь к ней возвращаться.